|
Я жду тебя: единым взором Надежды сердца оживи, Иль сон тяжелый перерви, Увы, заслуженным укором! Кончаю! Страшно перечесть... Стыдом и страхом замираю... Но мне порукой ваша честь, И смело ей себя вверяю... XXXII.Татьяна то вздохнет, то охнет; Письмо дрожит в ее руке; Облатка розовая сохнет На воспаленном языке. К плечу головушкой склонилась. Сорочка легкая спустилась С ее прелестного плеча... Но вот уж лунного луча Сиянье гаснет. Там долина Сквозь пар яснеет. Там поток Засеребрился; там рожок Пастуший будит селянина. Вот утро: встали все давно, Моей Татьяне всё равно. XXXIII.Она зари не замечает, Сидит с поникшею главой И на письмо не напирает Своей печати вырезной. Но, дверь тихонько отпирая, Уж ей Филипьевна седая Приносит на подносе чай. "Пора, дитя мое, вставай: Да ты, красавица, готова! О пташка ранняя моя! Вечор уж как боялась я! Да, слава богу, ты здорова! Тоски ночной и следу нет, Лицо твое как маков цвет". XXXIV.– Ах! няня, сделай одолженье. - «Изволь, родная, прикажи». – Не думай... право... подозренье... Но видишь... ах! не откажи. - «Мой друг, вот бог тебе порука». – Итак, пошли тихонько внука С запиской этой к О... к тому... К соседу... да велеть ему - Чтоб он не говорил ни слова, Чтоб он не называл меня... - "Кому же, милая моя? Я нынче стала бестолкова. Кругом соседей много есть; Куда мне их и перечесть". XXXV.– Как недогадлива ты, няня! - "Сердечный друг, уж я стара, Стара: тупеет разум, Таня; А то, бывало, я востра, Бывало, слово барской воли..." – Ах, няня, няня! до того ли? Что нужды мне в твоем уме? Ты видишь, дело о письме К Онегину. – "Ну, дело, дело, Не гневайся, душа моя, Ты знаешь, непонятна я... Да что ж ты снова побледнела?" – Так, няня, право ничего. Пошли же внука своего. - XXXVI.Но день протек, и нет ответа. Другой настал: все нет, как нет. Бледна как тень, с утра одета, Татьяна ждет: когда ж ответ? Приехал Ольгин обожатель. «Скажите: где же ваш приятель?» Ему вопрос хозяйки был. «Он что-то нас совсем забыл». Татьяна, вспыхнув, задрожала. – Сегодня быть он обещал, Старушке Ленской отвечал: Да, видно, почта задержала. - Татьяна потупила взор, Как будто слыша злой укор. XXXVII.Смеркалось; на столе блистая Шипел вечерний самовар. Китайский чайник нагревая; Под ним клубился легкий пар. Разлитый Ольгиной рукою, По чашкам темною струею Уже душистый чай бежал, И сливки мальчик подавал; Татьяна пред окном стояла, — 22 —
|