Сочинения

Так день желанный воссиял,

И к генералу строй предстал

Пиитов всякого сословья;

Один стихи ему кладет

В карман, другой под изголовье;

А он – о доброта! какой примеров нет –

Все оды принимает,

Читает их и не зевает.–

Нет; он был тронут до глубины сердца и, подобно всем, дивился, сколько стихотворцев образовала искренняя радость. Вот приглашение, которое он получил ото всего дежурства:

Вождь, избранный царем

К трудам, Отечеству полезным!

Се новым грудь твою лучом

Монарх наш озаряет звездным.

Державный сей герой,

Смирив крамолу

И меч склоняя долу,

Являет благость над тобой,

Воспомянув твои заслуги неиссчетны:

Тогда как разрушал он замыслы наветны

И ты перуны закалял,

От коих мир весь трепетал;

Тобою внушены кентавры,

Что ныне пожинали лавры

И в вихре смерть несли врагам.

Царь помнит то – и радость нам!

Скорее осушим, друзья, заздравны чаши!

А ты приди, узри, вкуси веселья наши

Меж окружающих сподвижников твоих,

Не подчиненных зри – друзей, сынов родных.

В кругу приверженцев, в кругу необозримом,

Ты радость обретешь в сердцах,

Во взорах, на устах,

Блаженно славным быть, блаженней быть любимым!

Все это происходило в версте от Бреста, на даче, где генерал имеет обыкновенное пребывание. Множество офицерства явилось с поздравлениями; потом поехали на место, где давали праздник, – одни, чтобы посмотреть, другие, чтоб докончить нужные приуготовления.

Есть в Буге остров одинокой;

Его восточный мыс

Горою над рекой навис,

Заглох в траве высокой

(Преданья глас такой,

Что взрыты нашими отцами

Окопы, видные там нынешней порой;

Преданье кажется мне сказкой, между нами,

Хоть верю набожно я древности седой;

Нет, для окопов сих отцы не знали места,

Сражались, били, шли вперед,

А впрочем, летописи Бреста

Пусть <Каченовский>[50] разберет);

Усадьбы, города, и селы,

И возвышенности, и долы

С горы рисуются округ,

И стелется внизу меж вод прекрасный луг.

На сем избранном месте,

При первой ликованья вести,

Подъялись сотни рук;

Секир и заступов везде был слышен стук.

Едва ль румянила два раза свод небесный

Аврора утренней порой –

Все восприяло вид иной,

Вид новый, вид прелестный,

Творенье феиной руки.

Где были насыпи – пестрелись цветники,

А где темнелись кущи –

Явились просеки, к веселию ведущи,

К красивым убранным шатрам,

Раскинутым небрежно по холмам.

В средине их, на возвышенье,

Стояли светлые чертоги угощенья;

Из окон виден их

В лугу разбитый стан для воинов простых.

На теме острова был к небу флаг возвышен,

Чтоб знак веселия узреть со всех сторон,