Грузинская ночь*1К. Но сам я разве рад твоей печали? Вини себя и старость лет своих. Давно с тебя и платы не бирали… Т. Ругаться старостью – то в лютых ваших нравах. Стара я, да, – но не от лет одних! Состарелась не в играх, не в забавах, Твой дом блюла, тебя, детей твоих. Как ринулся в мятеж ты против русской силы, Укрыла я тебя живого от могилы, Моим же рубищем от тысячи смертей. Когда ж был многие годины в заточенье, Бесславью преданный в отеческом краю, И ветер здесь свистал в хоромах опустелых, Вынашивала я, кормила дочь твою. Так знай же повесть ты волос сих поседелых, Колен моих согбенных и морщин, Которые в щеках моих изрыты Трудами о тебе. Виною ты один. Вот в подвигах каких младые дни убиты. А ты? Ты, совести и богу вопреки, Полсердца вырвал из утробы! Что мне твой гнев? Гроза твоей руки? Пылай, гори огнем несправедливой злобы… И кочет, если взять его птенца, Кричит, крылами бьет с свирепостью борца, Он похитителя зовет на бой неравный; А мне перед тобой не можно умолчать,– О сыне я скорблю: я человек, я мать… Где гром твой, власть твоя, о боже вседержавный! К. Творец, пошли мне вновь изгнанье, нищету. И на главу мою все ужасы природы: Скорее в том ущелье пропаду, Где бурный Ксан1 крути?т седые воды, Терпеть разбойником гоненья, голод, страх, От стужи, непогод не быв укрытым,[44] Чем этой фурии присутствие сносить, И злость души, и яд ее упреков. Т. Ничем тебя не можно умилить! Ни памятью добра, ни силой слезных токов! Подумай – сам отец, и сына ты лишен. Когда, застреленный, к тебе он был внесен И ты в последний раз прощался с трупом милым, Без памяти приник к очам застылым И оживить хотел потухший взор, Весь воздух потрясал детей и жен вой дикий, И вторили раскаты этих гор С утра до вечера пронзительные крики,– Ты сам хотел зарыться в землю с ним. Но взятый смертию вовек невозвратим! Когда же б искупить ты мог его из плена, Какой тогда казны бы пожалел? На чей бы гнев суровый не посмел? Ты чьи тогда не обнял бы колена? К. И нет еще к тебе вражды!.. Я помню о людя?х, о боге И сына твоего не дал бы без нужды, Но честь моя была в залоге: Его ценой я выкупил коня, Который подо мной в боях меня прославил, Из жарких битв он выносил меня… Тот подл, кто бы его в чужих руках оставил. Т. Ни конь твой боевой всей крепостию жил, Никто из слуг твоих любимых Так верой-правдою тебе не послужил, Как я в трудах неисчислимых. Мой отрок, если б возмужал, — 154 —
|