XI– Что, мой друг, все еще нет места? – Нет еще, Вера Павловна; но не унывайте, найдется. Каждый день я бываю в двух, в трех семействах. Нельзя же, чтобы не нашлось, наконец, порядочное, в котором можно жить. – Ах, но если бы вы знали, мой друг, как тяжело, тяжело мне оставаться здесь. Когда мне не представлялось близко возможности избавиться от этого унижения, этой гадости, я насильно держала себя в каком-то мертвом бесчувствии. Но теперь, мой друг, слишком душно в этом гнилом, гадком воздухе. – Терпение, терпение, Вера Павловна, найдем! В этом роде были разговоры с неделю. – Вторник: – Терпение, терпение, Вера Павловна, найдем. – Друг мой, сколько хлопот вам, сколько потери времени! Чем я вознагражу вас? – Вы вознаградите меня, мой друг, если не рассердитесь. Лопухов сказал и смутился. Верочка посмотрела на него – нет, он не то что не договорил, он не думал продолжать, он ждет от нее ответа. – Да за что же, мой друг, что вы сделали? Лопухов еще больше смутился и как будто опечалился. – Что с вами, мой друг? – Да, вы и не заметили, – он сказал это так грустно, и потом засмеялся так весело. – Ах, боже мой, как я глуп, как я глуп! Простите меня, мой друг! – Ну, что такое? – Ничего. Вы уж наградили меня. – Ах, вот что! Какой же вы чудак! – Ну, хорошо, зовите так. В четверг было Гамлетовское испытание по Саксону Грамматику. После того на несколько дней Марья Алексевна дает себе некоторый (небольшой) отдых в надзоре. Суббота. После чаю Марья Алексевна уходит считать белье, принесенное прачкою. – Мой друг, дело, кажется, устроится. – Да? – Если так… ах, боже мой… ах, боже мой, скорее! Я, кажется, умру, если это еще продлится. Когда же и как? – Решится завтра. Почти, почти несомненная надежда. – Что же, как же? – Держите себя смирно, мой друг: заметят! Вы чуть не прыгаете от радости. Ведь Марья Алексевна может сейчас войти за чем-нибудь. – А сам хорош! Вошел, сияет, так что маменька долго смотрела на вас. – Что ж, я ей сказал, отчего я весел, я заметил, что надобно было ей сказать, я так и сказал: «я нашел отличное место». – Несносный, несносный! Вы занимаетесь предостережениями мне и до сих пор ничего не сказали. Что же, говорите, наконец. – Нынче поутру Кирсанов, – вы знаете, мой друг, фамилия моего товарища Кирсанов… – Знаю, несносный, несносный, знаю! Говорите же скорее, без этих глупостей. – Сами мешаете, мой друг! — 63 —
|