|
– Я не хочу слышать больше! – Вера Павловна с негодованием отбрасывает дневник. – Гадкая! злая! зачем ты здесь! Я не звала тебя, уйди! Гостья смеется тихим, добрым смехом. – Да, ты не любишь его; эти слова написаны твоею рукою. – Проклинаю тебя!» Вера Павловна просыпается с этим восклицанием, и быстрее, чем сознала она, что видела только сон и что она проснулась, она уже вскочила, она бежит. – Мой милый, обними меня, защити меня! Мне снился страшный сон! – Она жмется к мужу. – Мой милый, ласкай меня, будь нежен со мною, защити меня! – Верочка, что с тобою? – муж обнимает ее. – Ты вся дрожишь. – Муж целует ее. – У тебя на щеках слезы, у тебя холодный пот на лбу. Ты босая бежала по холодному полу, моя милая; я целую твои ножки, чтобы согреть их. – Да, ласкай меня, спаси меня! мне снился гадкий сон, мне снилось, что я не люблю тебя. – Милая моя, кого же ты любишь, как не меня? Нет, это пустой, смешной сон! – Да, я люблю тебя, только ласкай меня, целуй меня, – я тебя люблю, я тебя хочу любить. Она крепко обнимает мужа, вся жмется к нему и, успокоенная его ласками, тихо засыпает, целуя его. XXВ это утро Дмитрий Сергеич не идет звать жену пить чай: она здесь, прижавшись к нему; она еще спит; он смотрит на нее и думает: «что это такое с ней, чем она была испугана, откуда этот сон?» – Оставайся здесь, Верочка, я внесу сюда чай; не вставай, мой дружочек, я подам тебе, ты умоешься не вставая. – Да, я не буду вставать, я полежу, мне так хорошо здесь: какой ты умный за это, миленький, как я тебя полюбила. Вот я и умылась, теперь неси сюда чай; нет, прежде обними меня! – И Вера Павловна долго не выпускала мужа, обнявши. – Ах, мой миленький, какая я смешная! как я к тебе прибежала! Что теперь подумает Маша? Нет, мы это скроем от нее, что я проснулась у тебя. Принеси мне сюда одеваться. Ласкай меня, мой миленький, ласкай меня, я хочу любить тебя, мне нужно любить! Я буду любить тебя, как еще не любила! * * *Комната Веры Павловны стоит пустая. Вера Павловна, уж не скрываясь от Маши, поселилась в комнате мужа. «Какой он нежный, какой он ласковый, мой милый, и я могла вздумать, что не люблю тебя? Какая я смешная!» – Верочка, теперь ты успокоилась, моя милая; скажи же мне, что тебе приснилось третьего дня? – Ах, пустяки! Мне только и приснилось, что я тебе сказала, что ты мало ласкаешь меня. А теперь мне хорошо. Зачем мы не жили с тобою всегда так? Тогда мне не приснился бы этот гадкий сон, страшный, гадкий, я не хочу помнить его! — 146 —
|