|
– Что же мне делать? – робко спросил Маркел Иваныч. – Что делать! Да мало ли делов? Куда в хозяйстве ни сунься, везде дело. Взять хоть индейского петуха. Уж неделя, как тварь не пьет, не ест… вот-вот издохнет, а тебе и горя мало, наказание ты мое! У, так и тресну по уху! А ведь петух-то какой! Гора, а не петух! За пять рублей другого такого не купишь! – Что же мне тово… с петухом делать? Не к доктору же с ним идти! – Зачем к доктору? Доктора не обучены птицам… Ты у людей порасспроси… Люди всё знают… А то и сам бы, дуралей, своим умом пораскинул, как и что. В аптеку бы сходил. В аптеке много лекарств! – Пожалуй, я схожу в аптеку, – согласился Лохматов. – Пожалуй. – И сходи! Дайте, скажи, мне на десять копеек крепительного! Маркел Иванович лениво поднялся с дивана, вздохнул и стал натягивать на себя панталоны (когда он сидит дома, Пелагея Петровна из экономии держит его в одном нижнем). Он был выпивши, в голове его от одного виска к другому перекатывалась тяжелая, свинцовая пуля, но мысль, что он идет сейчас делать дело, подбодрила его. Одевшись, он взял трость и степенно зашагал к аптеке. – Вам что угодно? – спросил его в аптеке толстый лысый провизор с большими, пушистыми бакенами. – Мне чего-нибудь этакого… – начал робко Маркел Иванович, почтительно глядя на пушистые бакены. – У меня, собственно говоря, нет рецепта, и я сам не знаю, что мне нужно, может быть, вы мне посоветуете что-нибудь. – Да, а что случилось? – Дело в том, что уж неделя, как не пьет, не ест. Всё время, знаете ли, слабит. Скучный такой, унылый, словно потерял что-нибудь или совесть нечиста. Провизор приподнял углы губ, прищурился и обратился в слух. Фармацевты вообще любят, когда к ним обращаются за медицинскими советами. – А… гм… – промычал он. – Жар есть? – Этого я вам не могу сказать, не знаю… Уж вы будьте такие добрые, дайте чего-нибудь. Верите ли? Смотреть жалко! Был здоров, ходил по двору, а теперь на тебе! – ни с того ни с сего нахмурился, наершился и из сарая не выходит. – В сарае нельзя… Теперь холодно. – Хорошо, мы его в кухню возьмем… А жалко будет, ежели тово… околеет. Без него индейки жить не могут. – Какие индейки? – вытаращил глаза провизор. – Обыкновенные… с перьями. – Да вы про кого говорите? – Про индейского петуха. На лице провизора изобразилось «тьфу!». Углы губ опустились, и по строгому лицу пробежала тучка. – Я… не понимаю, – обиделся провизор. — 102 —
|