|
Напишите тетке и Алексею, что я им кланяюсь. Где теперь Жамэ?* Хотел было заказать ей работишку в музее, да не знаю, где проживает теперь эта златокудрая обольстительная дива. А где Гундасова? И ей поклон. Еду с двумя поручиками и с одним военным доктором*, которые все держат путь на Амур. Таким образом револьвер является совершенно лишним. С такой компанией и в ад не страшно. Сейчас пьем на станции чай, а после чаю пойдем смотреть город. Я согласился бы жить в Красноярске. Не понимаю, почему здесь излюбленное место для ссылки. Тут недавно прощенный Юханцев, тут и Рыков*. Однако спешим; будьте здоровы. Целую всех, откидываю к печке, потом опять принимаю в свои объятия, благословляю по-архиерейски и желаю всего хорошего. Ради бога, без болезней и без инцидентов! Будьте благополучны до мозга костей. Ваш Homo Sachaliensis[7] А. Чехов. Письма, адресуемые на имя Маши, могут быть читаемы всею семьей; если случится писать секрет, то на адресе будет написано «ее высокоблагородию». Это помните. Всякое письмо с ее высокоблагородием может быть распечатано только одною Машею, которой, кстати сказать, я желаю от души всего самого лучшего и великолепного. Ах, Троша, Троша! Не слышу я Вашего чудесного смеха! Чеховым, 31 мая 1890*826. ЧЕХОВЫМ 31 мая 1890 г, Канск. Пишу сие из Канска. Есть еще Каинск, но тот до Томска, а этот просто Канск, без и. Оба, вместе взятые, составят один Звенигород. Серое утро. Сейчас будем есть борщ. У одного из спутников офицеров болят зубы. Дорога становится лучше, но все-таки подвигаемся медленно. Буду вам писать из Иркутска, до которого осталось еще 800 верст. Ах! как опостылело ехать! Как противно становится глядеть на пиджак в пуху, на сапоги в грязи, на пальто в сене; в карманах пыль от табаку, крошек и сена, в чемодане пыль, во рту, кажется, тоже пыль. Принесли борщ… Я жив, здоров, всё цело. Даже кувшинниковская бутылка с коньяком еще не разбилась. Ну, будьте здоровехоньки. Ваш Antoine. На обороте: г. Сумы (Харьковской губ.) Марии Павловне Чеховой. Чеховым, 4 июня 1890*827. ЧЕХОВЫМ 4 июня 1890 г. Под Иркутском. Подъезжаю к Иркутску. До такой степени жарко, что снимаем в дороге сюртуки и сапоги. Из Иркутска буду писать длинно. Жив и здоров, а благодаря хорошей, жаркой погоде и изобилию зелени самочувствие великолепное. Поклон всем, всем! Я уже соскучился. Где Семашко? Иваненко? Ваш А. Чехов. Послал за квасом, который здесь очень хорош. На обороте: г. Сумы (Харьковской губ.) — 58 —
|