|
Мое письмо о Нижегородской и Воронежской губерниях будет напечатано в «Русских ведомостях»*. Поклон Вашим. Будьте здоровы. Пишите. В Москве я буду около 10–12. Ваш А. Чехов. Шехтелю Ф. О., 8 февраля 1892*1107. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 8 февраля 1892 г. Село Хреновое. 8 февраль. Милый Франц Осипович, будьте столь любезны, скажите Феррейну или кому пожелаете, чтобы он выслал 2 ф<унта> целебного горчичного семени, которое Вы принимаете, по следующему адресу: Воронежской губ<ернии>, село Хреновое, Его прев<осходительству> Степану Павловичу Иловайскому. Пусть вышлет наложенным платежом. Желательно получить семя с наставлением. Оно, кажется, прилагается к каждому фунту. Простите за беспокойство. После 12-го увидимся. Ваш А. Чехов. Чеховой М. П., 9 февраля 1892*1108. М. П. ЧЕХОВОЙ 9 февраля 1892 г. Бобров. Воскресенье. Бобров. Выеду я из Боброва во вторник, значит, в Москве буду в среду. Заложил ли шалый Сорохтин свое имение? Напиши ему, чтобы он поторопился, иначе мы два месяца провозимся. Не заложивши, нельзя совершать купчей крепости. Дела наши с голодающими идут прекрасно: в Воронеже мы у губернатора обедали и каждый вечер в театре сидели, а вчера весь день провели в казенном Хреновском конском заводе у управляющего Иловайского; у Иловайского в зале застали мы плотников, делающих эстраду и кулисы, и любителей, репетирующих «Женитьбу» в пользу голодающих. Затем блины, разговоры, очаровательные улыбки и m-elle Иловайская, 18-летняя девица, очаровывающая нас своею оригинальностью и сценическим талантом. Затем чаи, варенья, опять разговоры и, наконец, тройка с колоколами. Одним словом, с голодающими дела идут недурно. Что же касается столовых и проч<его>, то тут мы несем чепуху и наивны, как младенцы, – сие последнее относится, конечно, не ко мне, а к той бронзовой статуе, которая стоит у меня в кабинете на столе*. Чепуху мы несем ужасную и приходим в детское раздражение, если нам замечают, что мы несем чепуху и ничего не понимаем. Утром мы бываем в духе, а вечером говорим: за каким чёртом мы поехали*, ничего я тут не сделаю и т. д. Мне снилось, что 200 р., данные в задаток Сорохтину, пропали. Почему-то мне кажется, что иначе и быть не может. Стриженая голова нашего художника не обещает ничего хорошего. Кто выиграл 50 р.? Я ничего не выиграл. Всем кланяюсь. Скоро увидимся. Болит зуб. Твой А. Чехов. Хорошо, если бы Миша был в Москве около 14–15 февр<аля>, когда мы будем совершать покупку*. — 214 —
|