|
Разумейте, языцы, какие здесь извозчики, чёрт бы их взял. Пролеток нет, а всё новенькие, хорошенькие кареты в одну и чаще в две лошади. Лошади прекрасные. На козлах сидят франты в пиджаках и в цилиндрах, читают газеты. Вежливость и предупредительность. Обеды хорошие. Водки нет, а пьют пиво и недурное вино. Одно скверно: берут деньги за хлеб. Когда подают счет, то спрашивают: «Wieviel Br?dchen?», т. е. сколько слопал булочек? И берут за всякую булочку. Женщины красивы и изящны. Да вообще всё чертовски изящно. Я не совсем забыл немецкий язык. И я понимаю, и меня понимают. Когда переехали границу, шел снег, в Вене же снега нет, но все-таки холодно. Я скучаю по доме и по всех вас, да к тому же еще мне совестно, что я опять бросил вас. Ну, да не беда! Вернусь и буду безвыездно сидеть дома целый год. Всем кланяюсь, всем! Папа, будьте добры, купите мне у Сытина или где хотите лубочное изображение св. Варлаама*: святой Варлаам изображен едущим на санях, вдали на балкончике стоит архиерей, а внизу под рисунком житие св. Варлаама. Купите и положите мне на стол. В Испанию, вероятно, не поедем. В Бухаре будем*. Семашко, написали Иваненке?* Говорили с Ликишей о думском месте? Желаю всего хорошего. Не забывайте меня, многогрешного. Всем низко кланяюсь, обнимаю, благословляю и пребываю любящим А. Чеховым. Все встречные узнают в нас русских и смотрят мне не в лицо, а на мою шапку с проседью. Глядя на шапку, вероятно, думают, что я очень богатый русский граф. Писал ли я о детях Александра? Оба здоровы и производят отличное впечатление. Поклон красивому Левитану. На конверте: Russland. Moskau. Москва, Мл. Дмитровка, д. Фирганг Марии Павловне Чеховой. Чехову И. П., 24 марта (5 апреля) 1891*931. И. П. ЧЕХОВУ 24 марта (5 апреля) 1891 г. Венеция. 24 марта. Венеция. Я теперь в Венеции, куда приехал третьего дня из Вены. Одно могу сказать: замечательнее Венеции я в своей жизни городов не видел. Это сплошное очарование, блеск, радость жизни. Вместо улиц и переулков каналы, вместо извозчиков гондолы, архитектура изумительная, и нет того местечка, которое не возбуждало бы исторического или художественного интереса. Плывешь в гондоле и видишь дворцы дожей, дом, где жила Дездемона, дома знаменитых художников, храмы… А в храмах скульптура и живопись, какие нам и во сне не снились. Одним словом, очарование. Весь день от утра до вечера я сижу в гондоле и плаваю по улицам или же брожу по знаменитой площади святого Марка. Площадь гладка и чиста, как паркет. Здесь собор святого Марка – нечто такое, что описать нельзя, дворец дожей и такие здания, по которым я чувствую подобно тому, как по нотам поют, чувствую изумительную красоту и наслаждаюсь. — 118 —
|