Бенефис В.Н. Давыдова*В эту пятницу бенефис В.Н. Давыдова. Он дает одно действие «Нахлебника» Тургенева, где он так хорош, комедию Мольера «Проделки Скапена» и пьеску Гнедича «Женя». Даровитый артист, пользующийся такою общею любовью публики, не был особенно счастлив в Петербурге и эмигрировал от нас на целые два года в Москву, в театр Корша. Эмигрантом он сделался невольно, и эта эмиграция его мотивирована хорошим чувством независимости в артисте. Она стоила ему и материальных лишений, и разлуки с семьей, и огромного напряжения сил, так как работы на частном театре было гораздо больше. После долгого перерыва это первый бенефисный праздник Давыдова, и любители русского драматического искусства все пожелают ему самого большого успеха, которого он стоит по своему выдающемуся таланту и по горячему отношению к русскому искусству. КоллективноеКомары и мухи*В одной французской хрестоматии для детей старшего возраста есть отдел рассказов из русской истории. Между прочим, одна биография озаглавлена: Jean IV, nomm? Wassiliewitch pour sa cruaut? (т. е. Иоанн IV, названный Васильевичем* за свою жестокость). * * *– Какого времени не имеют в виду гг. англичане, говоря: время – деньги? – «Нового», разумеется. * * *Одна дама, проезжая по недавно проложенной железной дороге, заметила около сторожевой будки полдюжины ребятишек. – Удивительно! – воскликнула она. – Дорога недавно проложена, а у сторожа уже шестеро детей. * * *Верх остроумия – подставить под удар другую щеку, когда одна уже получила оскорбление. * * *Верх наивности – думать, что если жене предоставить полную свободу, то она, соскучившись ею, вернется в ваши объятия. * * *Верх влюбчивости – влюбиться (о девушках речь) в козла только потому, что его борода напоминает бороду умершего жениха. * * *Верх веселости – лежа в гробе, подсмеиваться над «родственниками», ищущими завещания. * * *Некий юный филолог фразу: «Les vaches ?taient n?glig?es»[10]перевел через: «Коровы были декольте». Гм! Прогресс!.. Для коров, конечно. * * *В театре давалась «Русалка»*. Публика, между которой находился и А. С. Пушкин*, зевала. Пушкин не досидел до конца представления. Во время появления самой русалки на сцену он поднялся и сказал во всеуслышание: Эта русалка Суха, как палка, Черна, как галка… Как это жалко! – и вышел из театра. — 22 —
|