Саша . Папа, я и сама чувствую, что не то… Не то, не то, не то. Если бы ты знал, как мне тяжело! Невыносимо! Мне неловко и страшно сознаваться в этом. Папа, голубчик, ты меня подбодри, ради бога… научи, что делать. Лебедев . Что такое? Что? Саша . Так страшно, как никогда не было! (Оглядывается.) Мне кажется, что я его не понимаю и никогда не пойму. За все время, пока я его невеста, он ни разу не улыбнулся, ни разу не взглянул мне прямо в глаза. Вечно жалобы, раскаяние в чем-то, намеки на какую-то вину, дрожь… Я утомилась. Бывают даже минуты, когда мне кажется, что я… я его люблю не так сильно, как нужно. А когда он приезжает к нам или говорит со мною, мне становится скучно. Что это все значит, папочка? Страшно! Лебедев . Голубушка моя, дитя мое единственное, послушай старого отца. Откажи ему! Саша (испуганно) . Что ты, что ты! Лебедев . Право, Шурочка. Скандал будет, весь уезд языками затрезвонит, но ведь лучше пережить скандал, чем губить себя на всю жизнь. Саша . Не говори, не говори, папа! И слушать не хочу. Надо бороться с мрачными мыслями. Он хороший, несчастный, непонятый человек; я буду его любить, пойму, поставлю его на ноги. Я исполню свою задачу. Решено! Лебедев . Не задача это, а психопатия. Саша . Довольно. Я покаялась тебе, в чем не хотела сознаться даже самой себе. Никому не говори. Забудем. Лебедев . Ничего я не понимаю. Или я отупел от старости, или все вы очень уж умны стали, а только я, хоть зарежьте, ничего не понимаю, VТе же и Шабельский. Шабельский (входя) . Черт бы побрал всех и меня в том числе! Возмутительно! Лебедев . Тебе что? Шабельский . Нет, серьезно, нужно во что бы то ни стало устроить себе какую-нибудь гнусность, подлость, чтоб не только мне, но и всем противно стало. И я устрою. Честное слово! Я уж сказал Боркину, чтобы он объявил меня сегодня женихом. (Смеется.) Все подлы, и я буду подл. Лебедев . Надоел ты мне! Слушай, Матвей, договоришься ты до того, что тебя, извини за выражение, в желтый дом свезут. Шабельский . А чем желтый дом хуже любого белого или красного дома? Сделай милость, хоть сейчас меня туда вези. Сделай милость. Все подленькие, маленькие, ничтожные, бездарные, сам я гадок себе, не верю ни одному своему слову… Лебедев . Знаешь что, брат? Возьми в рот паклю, зажги и дыши на людей. Или еще лучше: возьми свою шапку и поезжай домой. Тут свадьба, все веселятся, а ты – кра-кра, как ворона. Да, право… Шабельский склоняется к пианино и рыдает. Батюшки!.. Матвей!.. граф!.. Что с тобою? Матюша, родной мой… ангел мой… Я обидел тебя? Ну, прости меня, старую собаку… Прости пьяницу… Воды выпей… — 36 —
|