– Так не хочешь? – Нет… Не могу… – Не хочешь? Верно, что не хочешь? – Не могу, Nadine! – Подлец, негодяй… вот что! Мошенник! Немчура! Я тебя терпеть не могу, ненавижу, презираю! Ты гадок! Я тебя и не любила никогда! Если я в тот вечер и поддалась тебе, то только потому, что считала тебя честным человеком, думала, что ты женишься на мне… Я тебя и тогда терпеть не могла! Хотела выйти за тебя, потому что ты барон и богач! Надя замахала руками и, отступив на несколько шагов от Штраля, пустила в него еще несколько колкостей и отправилась домой… «Напрасно я ходила сейчас к нему, – думала она, идя домой. – Ведь знала же я, что он не захочет жениться? Вот негодяй! Дура была я в тот вечер! Не поддайся я ему тогда, теперь бы не было надобности унижаться перед этой… немчурой». Придя во двор дачи, Надя не пошла в комнаты. Она походила по двору и остановилась у одного слабо освещенного окна. Окно это выходило из комнаты, в которой обитала на летнем положении молодая, только что выпущенная из консерватории, первая скрипка, Митя Гусев. Надя начала глядеть в окно. Митя, плечистый, курчавый блондин, недурной собой, был дома. Он без сюртука и жилетки лежал на кровати и читал роман. Надя постояла, подумала и постучала в окно. Первая скрипка подняла голову. – Кто там? – Это я, Дмитрий Иваныч… Отворите-ка окно на минутку!.. Митя быстро надел сюртук и отворил окно. – Идите сюда… Лезьте ко мне… – сказала Надя. Митя показался на окне и через секунду был уже возле Нади. – Что вам угодно? – Пойдемте! – сказала Надя и взяла Митю под руку. – Вот что, Дмитрий Иваныч, – сказала она. – Не пишите мне, голубчик, любовных писем! Пожалуйста, не пишите! Не любите меня и не говорите мне, что вы меня любите! Слезы сверкнули на глазах Нади и полились струей по щекам, по рукам… Слезы были самые настоящие, горючие, крупные… – Не любите меня, Дмитрий! Не играйте для меня на скрипке! Я гадкая, противная, нехорошая… Я такая, которую нужно презирать, ненавидеть, бить… Надя зарыдала и положила свою головку на грудь Мити. – И я самая гадкая, и мысли мои гадкие, и сердце… Митя растерялся, забормотал какую-то ерунду и поцеловал Надю в голову… – Вы добрый, хороший… Я, честное слово, люблю вас… Ну, а вы не любите меня! Я люблю больше всего на свете деньги, наряды, коляски… Я умираю, когда думаю, что у меня нет денег… Я мерзкая, эгоистка… Не любите, душечка, Дмитрий Иваныч! Не пишите мне писем! Я выхожу замуж… за Гаврилыча.. Видите – какая я! А вы еще… любите меня! Прощайте! Я вас буду любить и замужем… Прощай, Митя! — 137 —
|