|
3. старуха, оч. обыкновенная, – как баньщица; 4. малый лет 12, голый до пояса; 5. миловидная молоденькая (лет 14) женщина. В другом (где мы): 1. старый [неразборчиво написанное слово. – М. Г.], весь бритый, в седой щетине, ноги и жопа закутаны белым, прочее все голое; 2. дикий малый, очень темный (тамил), чернозубый от бетеля, похожий на индейца, верхняя губа в черной щетине (давно не брита), половина головы синяя (бритая), половина – в черных конских волосах, голый, закутаны в простыню опять таки только ноги; жевал бетель и дико глядел; потом, достаточно окровавив пеной бетеля рот, лег; возле – медный кувшин с водой, – как у многих, потому что пить из общей посуды нельзя, да нельзя даже и к собственному кувшину прикасаться губами – слюна считается нечистой; 3. старуха в серьгах, очень черная, похожа на еврейку, голая, но через одно плечо и на ногах – красная ткань; 4. «мужик», лысоватый, черная борода, страшно волосатая грудь, вид рабочего, похож на Петра Апостола. На станциях продавцы кокосовых орехов кричат «Курумба!» [В архиве сохранились оригиналы трех писем Веры Николаевны с Цейлона: 2 – матери, 1 – брату Дмитрию Ник. Муромцеву.] 19/7 марта. […] Сейчас мы в Кэнди, в гористой местности Цейлона. Здесь очень красиво. Священное искусственное озеро. Очень интересный буддийский Храм. Сегодня мы уезжаем отсюда в горы. Там уже прохладно. За дни, проведенные на этом необыкновенном острове, мы увидали столько нового, ни на что не похожего, столько прекрасного, что я еще не могу как следует освоиться, не могу разобраться во всех впечатлениях. […] по преданию, рай находился здесь. Есть на Цейлоне Адамов пик, есть и мост, по которому они бежали с Евой в Индию, изгнанные из рая. Да, здесь, действительно, рай. Поразило меня буддийское богослужение. Мы вошли в первый раз в храм их вечером. В полумраке грохот бубен, бой в барабан, игра на флейтах, много цветов с одуряющим запахом, и бонзы в желтых мантиях. […] Мне очень нравится, что здесь приносятся в жертву цветы. […] Мы думаем, если все будет так, как надо, сняться в Коломбо 15 марта. В Одессе быть через месяц, следовательно, в Москве в начале Фоминой. […] 20/8 марта. […] Нурильо, где мы находимся, горное местечко, здесь прохладно, ночью даже холодно. Немного отдохнули от жары. Ян очень истомлен. Мне кажется, что ему вредно потеть при его худобе. Пища здесь ужасная, почти все с перцем. Но зато так хорошо, красиво, интересно, что редко бывает подобное сочетание: и древности, и чудесная растительность, здоровый климат. Много увидели нового, например, здешние туземцы мужчины не стригут волос, и делают прически и все носят гребень, панталон, так же как в Египте нет, а все [в] юбках и босиком. Ездят здесь на людях, как в Японии. Легонький на резиновых шинах двухколесный экипаж везет на себе вместе с толстым англичанином худой черный голый сингалезец, сильно обливающийся потом под отвесными лучами солнца. — 50 —
|