|
Клянусь – тебя постигнет злая казнь: Такая казнь, что царь Иван Васильич От ужаса во гробе содрогнется. Ш у й с к и й Не казнь страшна; страшна твоя немилость; Перед тобой дерзну ли я лукавить? И мог ли я так слепо обмануться, Что не узнал Димитрия? Три дня Я труп его в соборе посещал, Всем Угличем туда сопровожденный. Вокруг его тринадцать тел лежало, Растерзанных народом, и по ним Уж тление приметно проступало, Но детский лик царевича был ясен И свеж и тих, как будто усыпленный; Глубокая не запекалась язва, Черты ж лица совсем не изменились. Нет, государь, сомненья нет: Димитрий Во гробе спит. Ц а р ь (спокойно) Довольно; удались. Шуйский уходит. Краков. Дом Вишневецкого С а м о з в а н е ц и pater Ч е р н и к о в с к и й. С а м о з в а н е ц Нет, мой отец, не будет затрудненья; Я знаю дух народа моего; В нем набожность не знает исступленья: Ему священ пример царя его. Всегда, к тому ж, терпимость равнодушна. Ручаюсь я, что прежде двух годов Весь мой народ, вся северная церковь Признают власть наместника Петра. P a t e r Вспомоществуй тебе святый Игнатий, Когда придут иные времена. А между тем небесной благодати Таи в душе, царевич, семена. Притворствовать пред оглашенным светом Нам иногда духовный долг велит; Твои слова, деянья судят люди, Намеренья единый видит бог. С а м о з в а н е ц Аминь. Кто там? Входит с л у г а. Отворяются двери; входит толпа русских и поляков. Г а в р и л а П у ш к и н Они пришли у милости твоей Просить меча и службы. С а м о з в а н е ц Рад вам, дети. Ко мне, друзья. – Но кто, скажи мне, Пушкин, Красавец сей? П у ш к и н Князь Курбский. С а м о з в а н е ц Имя громко! (Курбскому.) К у р б с к и й Я сын его. С а м о з в а н е ц Он жив еще? К у р б с к и й Нет, умер. С а м о з в а н е ц — 19 —
|