|
– Ну, слава богу, – вздохнула жена Соня. – Наконец-то у нас есть человеческие деньги. Коля, я возьму 29 рублей, схожу на рынок. А то у нас на кухне совсем сырья нет. – Сырья одного мало, – возразил Дромадеров. – Его еще обработать надо. Потребуется топливо и рабочие руки. – Так я возьму еще сто рублей. Куплю дров и найму кухарку. – Только скорее, а то население голодает. * * *На бирже новая монетная единица была встречена очень благожелательно. В зеленной лавке дромадерки сразу были приняты без споров сто за сто, а мясник даже предпочитал их керенкам, на которых были очень сомнительные водяные знаки. – Верные деньги, – говаривал он. – Это не то, что советская дрянь. Обеспеченная, как говорится, блохой на аркане. Опять же скворцовки я приму, воропьяновки я приму, потому – и Скворцов господин и Воропьянов господин – очень даже солидные финансовые заборщики. Их даже в казначействе принимают. А волосаток мне и даром не надо, потому что – это уже все знают – господин Волосатов сущий жулик, и свое эмиссионное право превысил раз в десять! А золотого запаса у него разве только коронка на зубе. На денежном рынке дромадерки заняли прочное положение: при котировке за них давали даже скворцовки с некоторым лажем, а волосатовки предлагали триста за сто дромадерок – и то не брали! Жена Соня расширяла два раза эмиссионное право, рынок искал дромадерок, как араб ищет воду в знойной пустыне, сам Дромадеров стал уже искоса с вожделением поглядывать на международный рынок, допытываясь у всех встречных – почем вексельный курс на Лондон и Париж – как вдруг… Но тут мы должны предоставить слово самому Дромадерову… Только он своим энергичным стилем может изобразить весь тот ужас, всю ту катастрофу, которая постигла так хорошо налаженный монетно-финансовый аппарат: – Сначала обратил я внимание, что у подлеца Володьки появились цветные карандаши, конфекты и даже серебряные часы-браслет… «Где взял, каналья?» – «Карандаши, – говорит, – товарищ подарил и конфекты тоже, а часы-браслет нашел»… Ну, нашел и нашел; ну подарили и подарили… Ничего я себе такого не думал… Вдруг, слышу, говорят, Володька на биллиарде сто рублей проиграл… «Где деньги взял?» – «Часы, – говорит, – продал». – «Врешь! Они у тебя на руке!» – «Это я, – говорит, – другие нашел»… Подозрительно, а? Стал я приглядываться к дромадеркам, которые мне изредка в руки попадали, – глядь, а на двух вместо «Тетрович» – «Петрович» напечатано. — 328 —
|