|
Отчаявшийся император, чтобы хоть как-то пополнить казну, издал указ «о позволении народу покупать титулы и откупаться от заключения [в тюрьме]». Выставленные на продажу титулы именовались «титулы за военные заслуги» и стоили 170 тысяч монет за одну степень. По недоступной авторам настоящей книги логике предполагалось, что «таким образом будут прославляться военные заслуги». Военная кампания 121 года до н. э., усиленная идеями «пяти приманок», была еще «успешней»: «Осенью этого года сюннуский Хуньсе-ван (или Хунье. — Авт.) во главе массы своих сородичей, числом в несколько десятков тысяч человек, прибыл сдаться [дому Хань], тогда император Хань выслал навстречу им двадцать тысяч повозок. Когда сдавшиеся прибыли, они получили вознаграждение в том же размере, как воины, имевшие заслуги. За этот год было израсходовано [на эти цели] более сотни раз по десять миллионов монет». В пересчете на золото, эта сумма могла составлять примерно 25 или 33,5 тонны[10]. «…Сдавшиеся хусцы одевались и кормились за счет казны, которая уже не справлялась со снабжением. Тогда Сын Неба [повелел] сократить яства [двора], отказался от использования колесниц, запряженных четверками лошадей, изъял из императорских кладовых хранившийся там неприкосновенный запас, чтобы восполнить нехватку». Все это весьма напоминает старый анекдот о том, как Китай, сразу после объявления войны, победит Советский Союз: в первый день сдастся в плен первый миллион китайцев, во второй день — второй миллион, в третий — еще один… А еще через несколько дней Советский Союз сдастся сам… Но У-ди, не знакомый с анекдотами советского времени, не оставлял надежды расправиться с сюнну. В 119 году до н. э. император вновь отправил свою армию на север гоняться за кочевниками по бескрайним степям. Очередная победа стоила ему от 80 до 90 тысяч человек убитыми и пленными и более 100 тысяч потерянных лошадей, «не считая расходов на перевозки по суше и воде провианта, на колесницы и оружие». Кроме того, для награждения оставшихся в живых воинов императору пришлось выделить 500 тысяч цзиней золота. Тем не менее для солдат поход оказался убыточным: «К этому времени средства казны оскудели настолько, что воевавшие солдаты почти совсем не получали своего жалованья»227. В результате, несмотря на безусловные победы, военная политика У-ди была признана ошибочной, причем ее признал таковой и сам император, несмотря на то что сюнну были отброшены от границ Китая и потеряли часть своих земель, некоторые из них — навсегда. Когда вскоре сановники обратились к императору с предложением силами китайских переселенцев освоить земли к востоку от владения Луньтай[11] в Западном крае и построить там «наблюдательные вышки и сигнальные маяки», он ответил: «Не могу слышать об этом». В так называемом «Луньтайском указе» император «раскаивался в проведении дальних походов» и объяснял, что затеял их «по неразумению». В какой-то мере он оправдывал свое «неразумение» тем, что «при гадании по “Книге перемен” выпала гексаграмма “Переразвитие великого”, а черта — девятка пятая, что сулило для сюнну неудачи и поражение». Не только стебли тысячелистника, но и звезды, и облака, и трещины на панцирях черепах — «все сулили удачу, говоря, что сюнну будут непременно разбиты и более благоприятного времени больше не представится». Причем особая удача, согласно предсказаниям, ожидала именно Эршиского военачальника Ли Гуан-ли. Но, как признал император в своем указе, «значения гексаграмм оказались ошибочными». Объяснял он это тем, что сюнну тоже призвали на помощь потусторонние силы: «Услышав, что должны прийти ханьские войска, сюнну велели шаманам на всех дорогах, по которым они могли следовать, а также в местах около воды закопать в землю овец и быков и просить духов ниспослать на ханьские войска погибель». — 59 —
|