|
Хотя Франсуа Миттеран не был франкмасоном,[1513] он с такой симпатией относился к масонским ложам, что многие французы до сих пор убеждены, что он все-таки был тайно посвящен в масоны. Не так давно Францию потрясло известие о том, что Гай Пенн, один из ближайших политических советников Миттерана, был членом совета ложи Великого Востока Франции.[1514] Затем разразился скандал с участием сына Миттерана, Жана — Кристофа, который в 1988 году поступил на работу в департамент Гая Пенна, а в 1986 году занял его место. Французские репортеры раскрыли его участие в так называемом «деле Фальконе», в котором фигурировала незаконная торговля оружием с Западной Африкой к упоминались имена некоторых видных африканских политиков, состоявших в масонских ложах.[1515] Первым проектом, больше всего интересовавшим президента Миттерана, был проект Большого Лувра, включавший огромную стеклянную пирамиду, а вторым — проект Grande Arche de la Fraternite в районе ля Дефанс на крайней западной оконечности оси Елисейских Полей. По личному указанию Миттерана при министерстве финансов были организованы два учреждения с особым бюджетом, предназначенные для осуществления этих проектов. Один из них назывался EPGL (Etablissement Pub — lique de Grand Louvre), а второй — EPAD (Etablissement Publique dAmenagement de la Region de la Defence). Для работы над проектом Большого Лувра Миттеран лично пригласил Яо Мин Пэя, прославленного американского архитектора китайского происхождения,[1516] а для проекта Grande Arche — датского архитектора Иоганна Отто фон Шпрекельсена.[1517] Миттеран так хотел пригласить Я. М. Пэя, что решил обойти обычные требования международного тендера и просто предложил ему руководить проектом.[1518] Вот как сам Пэй описывает это: «В июле 1981 года Поль Гюймар попросил меня встретиться с ним во французском посольстве в Лондоне… Он сказал, что президент Миттеран хочет, чтобы я приехал в Париж… На этой встрече, состоявшейся 11 декабря 1981 года, присутствовали только три человека: президент Миттеран, Поль Гюймар и я сам…» [1519] Пэй утверждал, что на этой первой встрече с Миттераном не было конкретного упоминания о Луврской пирамиде и президент говорил лишь «о важном значении архитектуры в национальной жизни Франции».[1520] Позднее, в 1983 году, Миттеран послал своего советника Эмиля Биасини в Нью-Йорк для заключения с Пэем прямого контракта по этому проекту.[1521] Когда один журналист спросил, почему для Лувра была выбрана пирамида, Пэй ответил: «Архитектура — это геометрия, Лувр — это тоже геометрия. Он немного наклонен, но это геометрия… Французам это сначала не понравилось, но только не президенту Миттерану. Он с самого начала поддержал мою идею».[1522] — 379 —
|