|
Поскольку наше внимание в этой книге сосредоточено в основном на существовании тайной религии безотносительно к ее «аутентичности», мы не будем дальше развивать эту тему и, в частности, касаться болезненной темы о том, какое вероучение — католическое или катарское — представляет «подлинное» христианство. Тем не менее представляется вполне очевидным, что дух кроткого и любящего Иисуса, пронизывающий Новый Завет, не руководил католическими рыцарями и священнослужителями, опустошившими некогда свободную землю Окситании в первой половине XIII века. Хронист того времени, один из двух авторов эпической Chanson de la croisade contre lesAlbegeois, подытожил суть проблемы в иронической неофициальной эпитафии Симона де Монфора, грозного полководца, возглавлявшего католические армии в Окситании почти десять лет и неустанно разившего еретиков до своей гибели в бою в 1218 году. Он был с большой помпой и церемониями похоронен в Каркас — соне, где, по свидетельству автора: «… те, кто умел читать, узнавали из его эпитафии, что он был святым мучеником; что он должен пребывать в состоянии несказанного блаженства, носить корону и иметь свое место в Царствии Божием. Но, судя по тому, что мне довелось слышать, дело обстоит иначе. Если человек ищет путь к Иисусу Христу в этом мире, убивая других людей и проливая кровь, если он уничтожает человеческие души, умножает убийства и преклоняет слух к дурным советам, если он предает огню целые города и опустошает земли насилием ради торжества суетной гордыни, если он лелеет зло и топчет добро, казнит женщин и перерезает горло младенцам, то почему он должен носить корону и сиять в несказанной славе на Небесах?» [508] Иными словами, если не вывернуть наизнанку уроки смирения, ненасилия, всепрощения и безусловной любви, ясно высказанные в Новом Завете, никто, ищущий Христа в этом мире, не найдет его, следуя по стопам Симона де Монфора. Но в таком случае, с точки зрения современного непредубежденного человека, не кажется ли, что вся агрессия католиков против катаров была, по существу, нехристианской? Или даже, как полагали сами катары, «антихристианской»? «Большее зло, чем сарацины…»В предыдущих главах мы уже говорили о предыстории альбигойских крестовых походов. Невероятный успех катарской ереси в Окситании и других частях Европы в XII веке в течение многих лет сопровождался завистью и растущей тревогой среди католической иерархии в Риме. По некоторым оценкам, в начале XIII века в Окситании более половины населения отказалось от католицизма и обратилось к катаризму для удовлетворения своих духовных потребностей. Хуже того, как мы могли убедиться в главе 1, местные вельможи оказывали катарам косвенную, а иногда даже открытую поддержку, часто имели родственников среди них, объединялись с ними в диспутах с католическими епископами и имели тесные связи с некоторыми из лидеров perfecti Когда стало ясно, что религия катаров не является мимолетной ересью, но, вполне возможно, образует часть большого, хорошо скоординированного заговора против церкви, никто не сомневался, что рано или поздно папе придется что-то предпринять в связи с этим. Оставался лишь один вопрос: что и когда? — 106 —
|