|
Неотвратимость весеннего пробуждения природы, торжества детородных и плодоносных сил по-своему олицетворял и такой на первый взгляд невинный обычай, как масленичное катание с ледяных гор. По наблюдениям русских этнографов, девушки нередко скатывались вниз на донцах заветных прялок, зажав на-вершие ногами и произнося магические заклинания. Между тем сами прялки — по своей естественной конфигурации, так сказать, имеют явственно выраженный фаллический образ и смысл. О том же свидетельствуют и начертанные на некоторых из прялок знаки, украсы и рисунки — нередко настолько откровенные, что такие орудия прядения до недавнего времени предпочитали держать в запасниках музеев и не выставлять для всеобщего обозрения. (См., например: Жарникова СВ. Фаллическая символика северорусской прялки как реликт протославянской-индоиранской близости // Историческая динамика расовой и этнической дифференциации населения Азии. М., 1987.) Древняя фаллическая сущность Гермеса наглядно проявляется и в его русской ипостаси Яр-Меса, или попросту языческого Ярилы, олицетворявшего животворящее мужское естество и весеннее плодородие. Имя Ярилы, воплощавшего яростное детородное (сексуальное) начало, одновременно сливалось с понятием «яркий», «яровой» (весенний). В конечном счете и сам бог и его имя восходят ко временам общеиндоевропейской этнической нерасчлененности и сопряжено с именем и функциями бога Гермеса («ярого месяца», о чем уже говорилось выше). Весенний праздник Ярилы, доживший до XX века и детально описанный этнографами, по существу являлся исторически трансформированным на славянской почве хорошо известного ди-онисийского культа с непристойным органистическим действом. Аналогичным образом непременным атрибутом русского Ярилы был подчеркнуто большой фаллос, сделанный из полена, а само празднество завершалось имитацией полового акта. В данной форме он является отголоском тех далеких древнеиндо-европейских и доиндоевропейского верований, в соответствии с которыми для достижения плодородия и получения высокого урожая требовалось оплодотворить женщину на вспаханном поле (об этом подробно речь пойдет во 2-й части). Несмотря на подчеркнуто непристойный характер, Ярилин праздник отмечался в России повсеместно еще в начале XX века, правда, не в одни и те же дни. Согласно свидетельствам современников, в Костроме отправляли похороны Ярилы во Все-святское заговенье. Старик, одетый в изодранное платье, нес в гробу куклу Ярилы в виде мужчины с выпяченными наружу естественными частями. Пьяные женщины провожали куклу с рыданиями, а потом зарывали в землю. В Галиче и Кинешме Костромской губернии представителем Ярилы выбирали старика, обряжали его с непременным привешиванием игрушечных гениталий (морковки, чурбачка и т.п.), затем упаивали вусласть и забавлялись. Девушки устраивали вокруг пьяного деда, персонифицирующего Ярилу, веселые хороводы. — 74 —
|