|
Наука знает блестящий пример, когда конструктивная, плодотворная, по сей день сохраняющая свою актуальность теория была выведена на основе анализа мифологических текстов, сюжетов и образов. Речь идет о концепции матриархата, сформулированной выдающимся швейцарским ученым-историком Иоганном Бахофеном (1815—1887). Он и сам указывал на исходную основу своих исторических исследований в давно уже ставшем классическим труде «Материнское право»: «Мифологическая традиция должна быть признана как достоверное <...> свидетельство древнего времени. <...> Миф— это верная картина древнейших времен». Ему вторит крупнейший французский историк Огюстен Тьерри (1795—1856): «Легенда— это живое предание, почти всегда более правдивое, нежели то, что мы называем историей». Применительно к истории вообще и русской истории в особенности не менее определенно высказался Георгий Владимирович Вернадский (1877—1973): «...Следы древней исторической основы могут легко быть обнаружены под мифологическим покровом». В мифе история подчас как бы сжимается в единый миг, обращаясь в своеобразный символ. Так, если в легендах рассказывается о послепотопном разделении земель между сыновьями Ноя, то в действительности за этим чисто символическим и мифологизированным событием скрывается длительное освоение земных территорий первоначально единым пранародом, распавшимся в лице Иафета, Сима и Хама на расщепленные праэтносы. * * * Так что же это за семейка такая— Ной и его сыновья, в том числе и мифический прародитель северных народов — Иафет? Классическое и сравнительно недавно канонизированное библейское представление о родословной «праотцов наших» и всего человечества— отнюдь не первое, не последнее и не единственное. Даже согласно поздним ветхозаветным апокрифам у Ноя было не три, а минимум четыре сына. Так, в весьма популярном на Руси апокрифе, кратко именуемом «Откровение Мефодия Патарского», четвертого Ноева сына звали Мунт. Именно он после потопа поселился вместе с Иафетом в северных полуночных странах, на территории нынешней России: «Мунт живяше на полунощной стране, и прият дар много и милость от Бога и мудрость острономейную обретете». Окончание фразы свидетельствует ко всему прочему, что Мунт был еще и первым астрономом на нынешней территории России, или, говоря словами апокрифа, — первым звездочтецом, первым носителем «острономейной мудрости» и первым, кто писал на астрономическую тему. Составил же он свою «книгу ос-трономию» вопреки предостережениям Архангела Михаила, бросив вызов божьему посланцу и самим небесам (точно так же, как когда-то поступил Прометей). — 47 —
|