|
Пройдя по следам древних индоевропейцев в Европу, мы и здесь обнаружим сходные топонимы: Кемпер (от старобретонского названия, означающего «Слияние рек»)— во Франции; Кемери — древнее поселение (а ныне известный курорт) на месте целебного источника в Латвии. Однако ответ на вопрос о причинах такого совпадения пока что приходится отыскивать не в научной литературе, а в Священном Писании. Как известно, в Библии о происхождении языка сказано очень кратко, но зато и совершенно правильно: «На всей земле был один язык и одно наречие» (Быт. 11, 1). Так оно и было на самом деле (подробнее — в моих предыдущих книгах). Когда именно это было — на этот вопрос и должны попытаться ответить ученые, однако их пока что занимают совершенно иные проблемы. Но в том, что все было так, а не иначе — сомневаться не приходится. И лучшее свидетельство тому— архаичные топонимы и гидронимы: некоторые из них не меняли своей вокализации со времен единого праязыка. ? * * С XV века на Руси получило широкое хождение рукописное сочинение с причудливым названием — «О человецех незнаемых в Восточной стране». Это первое из известных пока на русском языке описание сибирских народов, с коими приходилось соприкасаться жителям Московского государства и сохранявшей еще остатки своей самостоятельности Новгородской феодальной республики. К настоящему времени выявлены, опубликованы, прокомментированы и основательно изучены две основные версии (редакции) древнерусского текста в 14 сохранившихся списках. Привожу один из них: «На Въсточной стране за Югорьскою землею над морем живут люди самоедь, зовомы малгонзеи. А ядят мясо оление да рыбу, да межи собою друг друга ядят. А гость к ним приидет, и они дети свои закапают на гостей, да тем кормят. А которой у них умрет, и они снедают. А в землю не хоронят. А люди резвы, не великы възрастом, плосковиды, носы малы, а ездят на оле-нех. А платье носят соболье и оление. А торг у них соболи. В той же стране за теми, над морем же, есть иная самоедь: по пуп мохнаты до долу, а от пупа вверх как и прочий челове-ци. А ядь их рыба да мясо. А торг их соболи да песий, да оленьи кожи. В той же стране за теми людми, над тем же морем, иная самоедь таковы. Вверху рты, рот на темяни, а видение в пошлину человечье. А коли едят, и они крошат мясо или рыбу, да кладут под киверь или под шапку. И как почнет ясти, и он плечи-ма движет вверх и вниз. А немы, не говорят. В той же стране за теми иная самоедь такова. Как и прочий человеии, но зиме умирают на два месяца. Умирают тако: как которого где застанет в те месяци, той тут и сядет. А у него из носа вода изойдет, как от потока, да вмерзнет к земли. И кто человек иные земли неведением поток той отразит у него, и он умрет. Той ужь не оживет, а иные оживают, как солнце ся на лето вернет. Так на всякый год оживают и умирают. В той же стране, вверх Оби рекы великиа есть такова земля, Баид зово-ма. Леса на ней нет, а люди на ней как и прочий человеци, но живут в земле. А ядят мясо соболие. А иного у них некоторого зверя нет, опричь соболи. А носят платне все соболие, и рука-вини и ногавици, а иного никоторого платья, ни товара у них нет. А соболи же у них таковы: черны велми и великы, шерсть живого соболя по земли ся волочит. — 97 —
|