Тайны Евразии

«Разум появляется на планете Земля, после почти четырехмиллиардной эволюции органического мира, внезапно и, как свидетельствуют древнейшие орудия человека в Африке и Северной Азии, в развитом виде». [Выделено мной. — В. Д.]

Развернуть заявленный тезис и объяснить причины данного сверхэпохального феномена Ю. А. Мочанов пообещал в следующей книге, специально посвященной происхождению разума, которая, к сожалению, так и не вышла. Тем не менее ответ напрашивается сам собой. И находится он в плоскости идей русского космизма, конкретизированных применительно к историческому процессу во всех его многогранных аспектах в учении о пассионарности Л. Н. Гумилева.

По Гумилеву, избыток биохимической энергии живого вещества, позволяющий преодолеть инстинкт самосохранения и приводящий к физиологическому, психическому и социальному сверхнапряжению, представляет собой пассионарность (от латинского слова раээю — «страсть»), а люди, наделенные соответствующим энергетическим зарядом и обладающие повышенной тягой к действию, являются пассионариями. Данный термин не является неологизмом, придуманным Гумилевым: хорошо известно, например, что во время гражданской войны в Испании одна из руководителей антифашистского сопротивления — Долорес Ибаррури — носила партийный псевдоним Пассионария («страстная»). Лично мне даже представляется, что в России термин, предложенный Гумилевым, прижился так легко и быстро именно из-за былой популярности среди людей всех возрастов личности испанской коммунистки.

Пассионарии, когда в их поле притяжения оказываются массы людей, становятся главными двигателями истории:

«...Что же происходит в случае, если пассионарное напряжение выше инстинктивного? Тогда появляются конкистадоры и землепроходцы, поэты и ересиархи или, наконец, инициативные фигуры вроде Цезаря и Наполеона. Как правило, таких людей немного, но их энергия позволяет им развивать и стимулировать активную деятельность, фиксируемую везде, где есть история. Сравнительное изучение напряженности и массовости событий дает определение величины пассионарного напряжения в первом приближении».

Концепцию Гумилева убедительно подтверждает жизнь и деятельность многих выдающихся исторических личностей — Александра Македонского, Ганнибала, Чингисхана, Жанны д'Арк, Яна Гуса, протопопа Аввакума, Суворова и др. Точно такой же пассионарностыо обладали в свое время русские первооткрыватели-землепроходцы, начиная с Ермака, Семена Дежнева и Ерофея Хабарова и кончая арктическими и тихоокеанскими мореплавателями— всеми, кому Россия была обязана присоединением сначала Сибири, а затем Русской Америки (первой — навсегда, второй — временно). Пассионарная энергетика русских первопроходцев не в последнюю очередь обусловливалась биосферными и ноосферными особенностями осваиваемых ими краев. Мореплаватели — искатели не одних только новых земель, но и приключений — в большинстве своем подлинные носители пассионарного заряда. Они не могут обрести покой, пока не достигнут цели, не растратят пассионарную энергию или не погибнут. Колоритные художественные образы таких непреклонных пассионариев воссозданы в известных романах Германа Мелвилла и Жюля Верна: капитан Ахав, гоняющийся по океанским просторам за белым кашалотом Моби Диком, и капитан Гаттерас, одержимый идеей достижения Северного полюса, — оба гибнут, достигнув главной цели своей жизни. Однако как же все это происходит в каждом отдельном случае, какова природа пассионарной одержимости, граничащей с болезнью, — вот в чем вопрос!