|
Эллинский город-государство Исследуя ту роль, которую сыграла в надломе и распаде эллинского общества идолизация данного института, — имевшего столь блестящий успех в пределах собственных границ, однако в то же самое время, подобно всем человеческим созданиям, столь же эфемерного, — мы должны будем различать две разные ситуации, в которых идол предстает в качестве камня преткновения на пути решения социальной проблемы. Более ранней и более серьезной из двух проблем является та, которую мы уже рассматривали в другом контексте и, следовательно, теперь можем рассмотреть лишь вкратце. То, что мы назвали солоновской экономической революцией, нуждалось (как в одном из своих естественных следствий) в некоего рода политическом объединении эллинского мира. Афинская попытка достичь этого объединения закончилась неудачей и привела к тому, что мы диагностировали как надлом эллинского общества. Очевидно, что причина этой неудачи заключалась в неспособности всех заинтересованных сторон разделаться с камнем преткновения, каковым являлся полисный суверенитет. Однако пока эта неизбежная и главная проблема оставалась нерешенной, побочная проблема в виде собственной попытки эллинского правящего меньшинства последовала непосредственно за ней, когда эллинская история переходила от своей второй главы к третьей на рубеже IV и III вв. до н. э. Главным внешним признаком этого перехода явился неожиданный рост физических масштабов эллинского общества. Мир, до сих пор являвшийся приморским, ограничивавшийся бассейном Средиземного моря, распространил свои пределы на суше от Дарданелл до Индии и от Олимпа и Апеннин до Дуная и Рейна. В обществе, раздувшемся до таких огромных размеров и не сумевшем решить духовную проблему создания правопорядка для государств, на которые оно было разделено, независимый полис оставлял впечатление столь ничтожное, что более не являлся реальной единицей политической жизни. Само по себе это никоим образом не было несчастьем. В самом деле, смерть этой традиционной эллинской формы местнического суверенитета можно было бы принять за ниспосланную небом возможность полностью избавиться от демона местнического суверенитета. Если бы Александр дожил до того времени, когда он мог бы вступить в союз с Зеноном и Эпикуром, то вполне возможно, что эллины последовали бы от города-государства прямо к Космополису. В этом случае эллинское общество могло бы получить творческую жизнь на новый срок. Но преждевременная смерть Александра оставила мир во власти его преемников, и равномерно сбалансированная конкуренция борющихся между собой македонских военачальников поддерживала институт местнического суверенитета уже в новую эпоху, открытую Александром. — 285 —
|