|
Основным тезисом процитированной выше работы является то, что скандинавские поэмы, записанные в исландской компиляции под названием «Старшей Эдды», происходят от устной примитивной скандинавской драмы плодородия, — единственного элемента, который эмигранты оказались способны вырезать из глубоко укорененного в местной почве ритуала и взять вместе с собой на борт корабля. Согласно этой теории, развитие примитивного ритуала в драму приостановилось среди тех скандинавов, которые эмигрировали за море. Теория подтверждается аналогией из эллинской истории, ибо четко установлено, что, хотя эллинская цивилизация и расцвела впервые в заморской Ионии, эллинская драма, основанная на примитивных ритуалах, возникла на континентальной почве Греческого полуострова. Двойником святилища в Упсале в Элладе был афинский театр Диониса. С другой стороны, именно в Ионии, Исландии и Британии заморские мигранты — эллинские, скандинавские и англосаксонские — произвели на свет эпическую поэзию Гомера, «Старшей Эдды» и «Беовульфа». Сага и эпос возникли в ответ на новые интеллектуальные потребности, новое сознание отдельных сильных личностей и важные общественные события. «Эта песнь восхвалит многих из тех мужей, чьи имена по-новому прозвучат для слуха», — провозглашает Гомер. Однако есть в эпической песни нечто, ценимое гораздо более высоко, чем ее новизна, и этим нечто является свойственный человеку интерес к истории. Этот интерес преобладает до тех пор, пока продолжается период «бури и натиска» героического века. Но социальный пароксизм мимолетен, и буря утихает. Любители саги и эпоса начинают чувствовать, что жизнь в их эпоху стала относительно скучной. Вместе с тем они перестают предпочитать новые песни старым, и современный менестрель, отвечая перемене вкуса своих слушателей, повторяет и приукрашивает рассказы прежних поколений. Именно в эту позднейшую эпоху искусство эпоса и саги достигло своего литературного зенита. Тем не менее эти громадные произведения никогда бы не появились на свет, если бы не стимул, изначально приданный им испытанием заморской миграцией. Мы пришли к формуле: «Драма… развивается на родине, эпос — среди мигрирующих народов»52. Второе положительное создание, возникшее в результате испытания заморской миграцией в ходе V?lkerwanderung [переселения народов], относится не к литературной области, но к политической. Этот новый вид формы правления основан не на родстве, а на противоположном принципе. Возможно, наиболее прославленными примерами являются города-государства, основанные греческими мореплавателями на побережье Анатолии в районах, известных позднее как Эолия, Иония и Дорида. Скудные письменные свидетельства об эллинской конституционной истории, по-видимому, показывают, что принцип организации на основе закона и местоположения вместо обычая и родства впервые утвердился именно в этих заморских греческих поселениях и впоследствии был перенят в европейской Греции. В заморских городах-государствах, основанных на подобных принципах, «ячейками» новой политической организации должны были служить не роды, но корабельные экипажи. Скооперировавшись в море, как только могут скооперироваться люди, оказавшись «в одной лодке» среди опасностей морской пучины, они продолжали чувствовать себя и действовать точно так же и на берегу, когда им приходилось с трудом удерживать отвоеванную полоску земли от угрозы со стороны враждебных районов, расположенных в глубь от побережья. На суше, так же как и в море, товарищество ценилось больше родства, и приказы избранного и вызывавшего доверие вождя перевешивали подсказки обычая. Фактически собрание корабельных экипажей, объединивших свои силы для завоевания новой родины для себя за морем, спонтанно превращалось в город-государство, соединявший местные «племена» и управляемый выборным магистратом. — 110 —
|