|
Рис. 206 Планы “капищ” Болгарии со вписанными четырехугольниками Языческие святилища и церкви . Весьма интересный материал по взаимоотношению открытых и закрытых языческих храмов между собой, а также их соотношению с церквми дают исследования болгарского материала. В отличие от открытых святилищ на Украине, на Руси и в Польше, малые святилища Болгарии отделялись от окружающей территории не земляными валами, а вымосткой из каменных ограненных плит или стенами; при этом круги перешли в квадраты, а эллипсы — в прямоугольники, рис. 206176. Цифрами обозначены — 2, 3 — святилища Плиски, 4 — святилище Мадары, 1, 5 — святилища Преслава. Очевидно, что внутренний квадрат означает храм Макоши, тогда как внешний — храм Рода. Дополнительный участки могут означать жертвенники или какие-то иные помещения. Рис. 207 Святилище у села Даулташ в Мадаре В качестве примера рассмотрим фотографию каменной вымостки у села Даулташ в Мадаре, рис. 207177, эта вымостка соответствует плану 4 предыдущего рисунка. На данном снимке видно, что вымостка перекрывается фундаментом христианской церкви, несколько развернутой и обращенной к зрителю алтарной частью с одной апсидой. Следовательно, это направление на восток. В таком случае языческий храм ориентирован не строго на север (там проходит каменная стена правее вымостки храма), а на северо-восток, а дополнительное помещение находится не на севере, кк можно было бы подумать при рассмотрении рис. 106-4, а на востоке (и чуть повернуто к югу). На ближне к зрителю восточном участке остатки каменной стены не столь высокие; стена отсутствует на юге, где, как и положено для храма Рода, находился вход в святилище. На севере же храма размещались лики славянских богов. На мелком плане вымостка в этом месте видна не очень отчетливо; однако есть возможность сделать ее поконтрастнее и дать крупным планом, что я и делаю на рис. 208. Хочу особо подчеркнуть, что я только в конце данного раздела попытался обратиться не к графической или археологической информации, как поступал в прежних разделах, а к нарративной, но не наоборот, как поступали мои предшественники, и только так я смог определить искажения в этой нарративной информации. И отсюда сразу стала видна фальш этих источников. Иного быть и не могло: великие князья смогли получить реальную политическую власть только ущемив власть жрецов; это можно было сделать военным путем, опираясь на княжескую дружину, однако такая победа должна была бы стать временной и недолговечной, если бы не удалось произвести и наступление на языческую веру народа. Такое наступление и было произведено в виде замены “пантеона Макоши” на “пантеон Владимира”, причем, видимо, уже во времена Рюрика; позже Ольга, крестившись, совершила дальнейшее отстутпление от “веры отцов” и, вероятно, для заглаживания такого чудовищного святотатства, позволила создать языческий монастырь “Ольгиных бань”, который уже в христианские времена породил легенду о якобы побитой языческими богами христианской церкви. Еще Святослав, соорудив постамент на Подоле для ликов языческих богов, создал 9 подножий, хотя и вытянутое, где богов можно было располагать по-двое, а не по-трое как раньше; Владимир закончил эту великокняжескую реформу, водрузив на пьедестал богов в их великокняжеском понимании, чем и закрепил победу княжеской идеологии над жреческой. И лишь после этого был открыт путь к массовому переходу к иной, христианской религии. Что же касается таких нарративных источников как летописи и поучения, то они уже составлялись в христианский период и отражали великокняжеский заказ; вполне естественно, что язычество изображалось в них странным, запутанным, ставящим на одну доску и богов, и природные силы; каким-то недоразвитым, без культа и без ритуала, с огромным набором имен богов, но того больше — с набором всякого рода духов рек, лесов, полей и жилища, которых без различения — боги это или духи — можно считать разновидностями нечистой силы. Более того, само обращение к этим дохристианским божествам или духам считалось признаком отсталости и суеверий, народной неразвитости. Таким образом, говоря современным языком, переход к христианству был связан с первой “идеологической диверсией” в области язычества; вторая была уже связана с именем Никона. Язычество было разгромлено. — 45 —
|