|
рассыпая муку изо рта во время бега и оставляя позади белый след, где теперь мы видим Млечный Путь, который чероки называют по сей день «Где бежала собака». В ранних словарях кечуа и аймара я нашел в синонимах и родственных словах, связанных мукомольной техникой, чрезвычайно устойчивые понятия о силе полового взаимного дополнения, или андрогинии. Например, в вышеприведенном определении верхнего, активного жернова, туны, Ольгин назвал как синоним слово уркун. И в кечуа, и в аймара первое значение слова урко — это самец любой разновидности животных. Мы видели употребление слова урко в созвездии самца Ламы, Уркучильяй, и в верхнем кресте диаграммы Пачакути Ямки, оркорара, или «группа мужчин или самцов животных». И точно так же, как в кечуа уркун означает «верхний жернов, это же самое определение применяется к аймарскому слову урконья. Тогда этот аспект андской балансирной мельницы как минимум отвечал свойству мельницы как космической машины в той мере, в какой он относился к «мужской» сфере. Означает ли это, что верхний, «мужской» жернов имел отношение к «отцу-небу», известному также под именем Уран, к сфере неподвижных звезд? Мне казалось, что «мужественность», приписанная верхнему жернову, конечно, подсказывала преднамеренную проекцию осевого образа. И словари снова подтвердили мое подозрение. Например, орко, синоним туны, обозначает также на кечуа «гору». Той же символикой Тунапа Виракоча всегда описывается несущим посох. Далее, Лудовико Бертонио, автор словаря аймара 1611 года, цитируемого в настоящем исследовании, иногда записывал титул Виракочи как «Тунуу-па». В этом находится ключ к происхождению слова туна как балансирной мельницы, — изобретения, которое появилось на археологическом горизонте около 200 года до н.э., когда говорящая на аймара цивилизация вокруг озера Тйтикака — места Виракочи — начала свой расцвет. Слово туну встречается и в аймара, и в кечуа. Бертонио перечисляет: «Туну. Верхушка большого дерева». Ольгин дал значение на кечуа: «Туну. Центральный опорный столп круглого дома». Столь же быстро рассмотрение и родственных слов, и синонимов верхнего жернова обнаруживает слова для обозначения «горы», «дерева», «центрального столпа» и «мельницы», все основополагающие мифологические термины, приведенные как Элиадом, так и Сантилъяной и Дехенд в качестве образов оси небесной сферы. В контексте андской мифологии мы уже видели использование космической горы, а также последовательного употребления архитектурных терминов как астрономических метафор. Что же касается «древа Вселенной», Балькарсель отмечал, что «поведение» гор в андско й истории о ламе/потопе весьма походило на поведение мифологического древа в преданиях племен Амазонских лесов, где, конечно, горы были недоступны для убежища: «У неко торы х лесных племен имеется легенда о Наво днении красными водами , о т ко торого очень немногие люди спаслись на верхушке дерева, которое, подобно двум мифологическим горам [то есть, как они упоминаются в даух мифах о ламе и потопе], имело свойство расти вверх быстрее, чем поднимались воды». — 98 —
|