|
Духовенство ожидало царя с образами. «Дмитрий» сошел с коня и приложился к образам[54]. Под звон колоколов самозванец въехал в Кремль. Он сошел с коня близ Успенского собора, вошел в храм, принял благословение, приложился к иконам и мощам, отслужил молебен. Потом он прошествовал в Архангельский собор. Там он припал к гробу Ивана Грозного и горько рыдал над ним. Потом молился в Благовещенском соборе и лишь затем вступил во дворец. Между тем Богдан Вельский вышел на Лобное место и, обращаясь к народу, сказал, чтобы они не верили лихим людям и что царь Дмитрий — истинный сын Ивана Васильевича. В уверение клятвы целовал крест и образ Николая Чудотворца. Народ же кричал: «Храни Господь царя Дмитрия! Сокруши врагов его!» Царствование «Дмитрия». «Дмитрий» начал с выборов нового патриарха, нужного для венчания на царство. Был человек хороший, митрополит рязанский Игнатий, родом грек, любитель итальянского искусства и женщин. «Дмитрию» с ним было легко. Он велел Игнатию собрать Архиерейский собор. Собор лишил патриаршества Иова и избрал патриархом Игнатия (24 июня 1605 г.). Затем последовал разгром боярской крамолы. Удар пришелся но Василию Шуйскому. Басманову, ведавшему сыскным делом, донесли, что князь Василий не признает Дмитрия Ивановича царём и называет его расстригой. Басманов сообщил об этом «Дмитрию»; тот приказал арестовать братьев Шуйских и купцов, замешанных в это дело. Купцы под пытками подтвердили донос на князя Василия. Не медля, «Дмитрий» собрал собор из духовенства, бояр и «ис простых людей». Он сам выступил против Шуйских, обвинив их в замысле его убийства. Собор постановил казнить Василия Шуйского, а его братьев отправить в ссылку. На другой день Василия привели на место казни. С него сняли кафтан, но исполнение казни затягивалось. Прискакал гонец, остановивший казнь, а затем явился дьяк с грамотой о помиловании. Князя Василия вместе с братьями отправили в ссылку. «Дмитрий» помиловал Шуйского по настоянию своих секретарей — Яна и Станислава Бучинских и Станислава Слонского, и просьбам бояр, побоявшихся открыто выступать против царя. Помилование Шуйского было ударом для сторонников новой опричнины — Богдана Вельского и Петра Басманова. «Дмитрий» избрал путь подкупа, а не топора. Свою позицию он охотно излагал ближним людям: «Два способа у меня к удержанию царства, — один способ быть тираном, а другой — не жалеть кошту, всех жаловать; лучше тот образец, чтобы жаловать, а не тиранить». Через три месяца он простил Шуйских, вернул им вотчины и места в Думе. Здесь видную роль сыграла «мать» государя — Марфа Нагая, за них просившая. Секретари царя на сей раз возражали, но «Дмитрий» с ними не посчитался. Вернул из ссылки он и бояр Годуновых, получивших различные назначения. Возврат Шуйских в Москву был непростительной ошибкой самозванца. — 72 —
|