|
Если памятник Минину и Пожарскому сразу перерос рамки романовского мифа и вошел в историческую мифологию как символ несломимой воли народа к борьбе с завоевателями, то драма Н.В. Кукольника «Рука Всевышнего Отечество спасла», поставленная на сцене Александрийского театра в январе 1834 г., носила явно верноподданический характер. Константин Алексеевич Полевой пишет, что «40 000 рублей было употреблено на постановку этой знаменитой пьесы, и самая блистательная публика наполняла ложи и кресла в первые представления её на Александрийском театре. Государь император удостоил ее своим вниманием и одобрением». Брат Константина, Николай Алексеевич Полевой, издатель «Московского телеграфа», недооценил важность мнения государя. Он опубликовал в «Московском телеграфе» разгромную статью, где критиковал пьесу за антиисторичность, в частности за авторские фантазии о Пожарском: «Отступления от истории в драме г-на К. безмерны и несообразны ни с чем: он позволяет себе представить Заруцкого и Марину под Москвою в сношениях с Пожарским: Трубецкого делает горячим, ревностным сыном отечества, жертвующим ему своею гордостью; сближает в одно время смерть патриарха Ермогена и прибытие Пожарского под Москву; Марину сводит с ума и для эффекта сцены заставляет ее бродить по русскому стану в виде какой-то леди Макбет! Пожарский представляется притом главным орудием всех действий; народ избирает его в цари. Словом: мы не постигаем, для чего драма г-на К. названа заимствованною из отечественной истории? Тут нисколько и ничего нет исторического — ни в событиях, ни в характерах». Последствия не заставили ждать. Полевой был вызван из Москвы в Петербург в сопровождении жандармского унтер-офицера. Ему приказали явиться на дом к начальнику Третьего отделения А.Х. Бенкендорфу[128]. Когда он прибыл, в кабинете шефа жандармов уже находился министр народного просвещения С.С. Уваров. Начался допрос. Обвинителем выступал Уваров, а Бенкендорф «останавливал резкие выходки и обвинения министра народного просвещения». Уваров возмущался рецензией на драму Кукольника. Полевой возражал: «Более и более одушевляясь, он развил свой взгляд так убедительно, что граф Бенкендорф стал поддерживать его и иногда возражать Уварову». На следующий день допрос продолжили. Уваров зачитал выписки из «Московского телеграфа», свидетельствующие о вольномыслии Полевого. Бенкендорф постарался смягчить его участь, но журнал спасти не смог: в апреле 1834 г. по высочайшему повелению «Московский телеграф» был закрыт. В Москве и Петербурге ходила но рукам эпиграмма, авторство которой попеременно приписывали Пушкину, Петру Вяземскому и Денису Давыдову: — 231 —
|