|
Историки, случается, дискутируют, догадывались ли древние, что Земля — шар. Обычно ответ бывает отрицательным, по крайней мере, применительно к эпохе греков. Но тогда следует ли признать счастливой случайностью, что при умножении высоты Великой пирамиды на 43 200 получается число, очень близкое к величине полярного радиуса Земли, а, умножив на 43 200 периметр ее основания, мы получим число очень близкое к длине экватора? Ученые признают, что такое отношение существует, но отрицают какое-либо значение этого факта, спрашивая: «Вы что, серьезно хотите, чтобы мы признали это неким посланием, а не просто случайным выбором числа»? Подозревать наличие здесь послания или как минимум попытки установить связь нас заставляет тот факт, что число 43 200 не является случайным; оно принадлежит к ряду чисел, которые определяются математически явлением прецессии земной оси. Мы уже показали в главе 2, что это медленное циклическое колыхание смещает положение звезд со скоростью 1 градуса каждые 72 года (то есть 360 градусов за 25 920 лет). Результатом этого является видимое постепенное смещение 12 созвездий зодиака по отношению к точке восхода солнца в день весеннего равноденствия, что позволяет каждому из этих созвездий давать солнцу приют в этот особый день на протяжении 2160 лет. Биение пульса этого механизма определяется числом 72 — такое число лет требуется для одного градуса прецессии. 600 таких ударов дают число 43 200 — то самое число, которое определяет соотношение между пирамидой и Землей. Пропавшая наука?Так является ли Великая пирамида действительно математической моделью Северного полушария Земли, специально построенной в масштабе, выведенном из особенности движения нашей планеты — прецессии ее оси? Большинство ортодоксальных ученых не желает «тратить время» на обсуждение астрономических и геодезических характеристик пирамиды — так же, как и других монументов древности. Отчасти это может быть связано с тем, что ортодоксальная теория прошлого приучает своих сторонников считать наших далеких предков слишком глупыми для точных астрономических и геодезических наблюдений. Кроме того, как отмечает Джон Мичёл, самая человеческая природа заставляет академических мэтров «защищать свою территорию», упрямо предпочитая свою «собственную картину примитивной древности любым фактам, которые могли бы ее поколебать». Считается, что астрономические эффекты прецессии и скорость, с которой они проявляются, были открыты греческим астрономом Гиппархом около 100 г. до н. э., причем до этого момента они были человечеству неведомы. Эта точка зрения, до сих пор монопольно представленная в энциклопедиях и учебниках, вряд ли может считаться обоснованной в свете растущего количества свидетельств, частично отраженных в предыдущей главе, касательно наблюдения зодиакальных созвездий в каменном веке. — 25 —
|