Кортес

Вскоре после Рождества Кортес послал в Веракрус корабль с тайным гонцом: один из его слуг по имени Мартин Дорантес доставил письмо, написанное собственной рукой Кортеса. Во‑первых, в нем говорилось, что известие о смерти губернатора, объявленное королевскими чиновниками, не соответствует действительности, а во‑вторых, Франсиско де лас Касас назначался его полномочным представителем в Мехико. Кортес, естественно, не мог знать, что Лас Касас был арестован и в кандалах отправлен в Кастилию. Дорантес сел на корабль 3 января 1526 года. У Кортеса стало легко на душе. Пролетели три месяца. Исследователь Юкатана по‑прежнему созерцал прозрачные воды Карибского моря в тени раскидистой сейбы. Дни сменяли дни. Кортес пребывал в задумчивом созерцании, вновь обретя дом в Новом Свете, в основанном им городке Трухильо.

В начале апреля вернулся корабль, посланный Кортесом в Веракрус с францисканцем Диего де Альтамирано. Неизвестно, какие доводы приводил Кортесу этот его дальний родственник, но ужасные новости, доставленные монахом, несомненно, подвигли главнокомандующего вернуться к своим обязанностям. Он вышел в море 25 апреля. После одиннадцати дней плавания встречные ветры и непогода вынудили его сделать остановку в Гаване. Буря изрядно потрепала корабль, и Кортес предпочел купить новый. 16 мая он снова вышел в море вместе с несколькими испанцами из ближайшего окружения, мексиканскими вождями и Мариной, беременной от нового мужа, Харамильо. По пути к Веракрусу на палубе корабля появилась на свет маленькая девочка, нареченная Марией.

Ночью 24 мая 1526 года Кортес высадился в Чалчигкуекане и тайно пробрался в Медельин. Он провел там одиннадцать дней, по официальной версии, для восстановления сил, но на самом деле для выяснения ситуации в стране. Там он узнал, что его эмиссар Дорантес прибыл в Мехико 29 января. С помощью францисканцев тому удалось опровергнуть ложь о гибели главнокомандующего. Спешно созванный муниципальный совет Мехико констатировал отсутствие Франсиско де лас Касаса, которому Кортес передал свои полномочия, и низложил Салазара и Чириноса, заменив их другим тандемом – Эстрада – Альборнос. Салазара немедленно бросили в тюрьму, Чиринос был арестован в Тласкале и препровожден в Мехико, где также посажен за решетку. Эстрада и Альборнос осознали опасность и просили Кортеса вернуть на прежние посты всех сторонников конкистадора, оттесненных Салазаром и Чириносом: Франциско Давилу, Андреса де Тапиа, Родриго Рангеля и Хуана де Ортегу…

Центр тяжести Новой Испании снова переместился в ставку Кортеса, и крошечный Медельин стал центром напряженной дипломатической борьбы. Главнокомандующий выступил в поход на Мехико 4 июня. Его встречали как спасителя. Чтобы избежать возможных беспорядков, Кортес еще с первого дня своего возвращения на мексиканскую землю, 24 мая, подтвердил полномочия Эстрады и Альборноса, а также Хуана де Ортеги – алькальда Мехико. Вступление Кортеса в Теночтитлан стало блестящим реваншем: при виде Эстрады и Альборноса, распростершихся ниц у его ног, конкистадор должен был, наверное, испытать презрение к этой породе людей, что всегда держат нос по ветру, чутко реагируя на все падения и взлеты. Но осторожный Кортес не спешил праздновать победу. По прибытии в столицу он затворился в обители Святого Франциска, где жил среди своих друзей‑монахов, которых величал «секретарями воли народа».[189] Рассказы братьев подготовили Кортеса. Теперь он знал, что ему предстоит сделать. 25 июня он вышел из монастыря и созвал муниципальный совет Мехико, объявив на заседании о возвращении к исполнению обязанностей губернатора. Незамедлительно были назначены новые городские советники и генеральный инспектор Новой Испании в лице Алонсо де Градо.