|
Но древнему египтянину было мало только «праведной жизни» на Земле – нужно было очень четко знать все правила прохождения препятствий и трудностей по пути в загробный мир, которые давала как раз «Книга мертвых». Достигнуть «места вечного блаженства» было делом нелегким и даже «смертельно опасным». Его практически невозможно было осуществить без точного знания топографии загробного мира и его обитателей. «Для египтян, отправляющихся в царство теней, хрупкий папирусный свиток был почти единственной реально осязаемой надеждой пройти невредимыми через кошмарный, ужасающий, населенный чудовищами мир – мир змей, скорпионов, призраков, непреодолимых преград, озер пламени и магических кристаллов… Для египтян их волшебный свиток был священной книгой, божественным откровением, дарованным людям, как представление, далеким отблеском сверкнувшее в скрижалях Моисея» (М.Чегодаев, «Древнеегипетская «Книга мертвых»»). Однако преодоление трудностей по дороге, которую так нелегко проходил умерший египтянин, составляло лишь «прелюдию» к самому основному мероприятию, которое ему предстояло выдержать. Это мероприятие – суд богов. Выдержавшую все «дорожные тяготы» душу умершего встречает верховный царь и судья загробного мира Осирис, сидящий на троне. На суде покойный должен обратиться к Осирису со следующими словами: «Вот я пришел в тебе. Я принес тебе правду, я отогнал ложь для тебя. Я не поступал неправедно ни с кем; я не убивал людей. Я не творил зла вместо справедливости. Я не знаю ничего, что нечисто. Я не притеснял бедного. Я не делал того, что мерзко богам. Не оскорблял я слугу перед хозяином. Я не причинял никому страданий. Никого не заставлял плакать. Я не убивал и не заставлял убивать. Я никому не причинял боли. Я не уменьшал жертвенную еду в храмах. Я не уносил хлеба богов. Я не присваивал заупокойных даров. Я не развратничал. Я не мужеложствовал. Я не уменьшал меры зерна. Я не убавлял меры длины. Я не покушался на чужие поля. Я не утяжелял гири весов. Я не облегчал чаши весов. Я не отнимал молока от уст младенца. Я не уводил скот с его пастбищ. Я не ловил птиц богов, не удил рыбу в их водоемах. Я не задерживал воду в ее время. Я не строил запруд на текущей воде. Я не гасил огонь в его время. Я не удалял скот от имущества Бога. Я не задерживал Бога при его выходах. Я чист, я чист, я чист, я чист!» (перевод М.Чегодаева). Можно заметить, что кроме упоминания о соблюдении обычных правил человеческого общежития, сюда включено сообщение о ненарушении требований богов – причем фактически в такой же мере. — 308 —
|