- Что, нравится? - перехватил мой взгляд Светозар. - Это одна из моих красавиц такой костюм мне соорудила.
- Лунтаи - {эвенк) - зимняя обувь из камусов - шкуры оленей, взятой с ног.
В голосе гостя звучала неприкрытая любовь и гордость.
- Как видишь, наши русские женщины шьют зимнюю одежду не хуже местных. А если честно, то лучше. Когда приедем к нам, у тебя тоже будет такой костюм. В лосиных шубах у нас никто не ходит, - посмотрел он на мой наряд.
- Это он из подручного материала, - вступился за меня Чердынцев.
Когда Светозар сбросил с себя верхнюю одежду, я, наконец, его
разглядел. Это был парень среднего сложения, лет на двадцать старше меня, крепкий, жилистый, подтянутый и красивый, какой-то особой непостижимой красотой. В его густой русой бороде, серых глазах, прямом тонком носе чувствовалось что-то античное.
- Честное слово, - улыбнулся я ему, - мы с тобой уже где-то встречались! Знаешь где? В Эрмитаже! Ты смахиваешь на греческого Посейдона.
- На Посейдона говоришь? - засмеялся Светозар. - Это так тебе показалось, я похож сам на себя.
В это время в избу, осторожно ступая, вошли два эвенка.
- Давайте, раздевайтесь, - обратился к ним по-русски челдон. - И к столу. Сначала чай, потом займёмся баней. С дороги надо попариться.
- Оленей мы отпустили, там, на горе, снега мало, им хорошо копы- тить, - сказал Лючеткан, сбрасывая кырняжку.
- Молодцы! - похвалил Светозар друга. - Олени вымотались, пусть отдохнут.
После сытного обеда, который в честь гостей состоял из сырой мороженной оленины и крепкого чая, эвенки заторопились в лес, навозить к бане сушняку.
- Лучше бы отдохнули! - пытался уговорить хозяин. - Дров полным- полно, мы с Белославом полдня возили.
- Мы тоже пойдём, поработаем, - улыбнулся Тиманчик. - На улице хорошо. Тут у вас шибко жарко.
- Не уговаривай их, - остановил деда Чердынцева Светозар. - Ты же знаешь, они к избам непривычны. Всю жизнь в чуме. Хорошо, что бани перестали бояться. Раньше от неё, как от чумы! - повернулся он ко мне.
- Они что, при советской власти не жили?
- Жили, но в совхозном стаде. А там те же чумы и сплошные кочевья. А когда пришло время дикого капитализма, то выяснилось, что у пастухов не оказалось жилья в посёлках. Оно, конечно, было, да сплыло! Вот они и прикочевали к нам.
- Куда это к нам? - спросил я.
- Опять любопытничаешь! - погрозил мне пальцем дедушка.
- Да хватит тебе Дадоныч! - повернулся к Чердынцеву Светозар. - Он же всё равно к нам поедет. Держишь парня в ежовых рукавицах! Пусть что хочет, спрашивает.
- Всё равно должен знать меру! - засмеялся дедушка.
- Не надо! Любопытство - не порок, а дорога к знанию.
- Выходит Дадон не сказочное имя, а реальное? И его отца звали Дадоном? - спросил я.
- А что тебя удивляет? Переводится оно, как живущий рядом с водой. С озером или рекой, всё равно, - ответил мне просто Светозар.
- Знаешь, кто он? - показал пальцем на челдона дед Чердынцев.
- Кто? - повернулся я к отшельнику.
- Прямой потомок Чингисхана! Как я тебя, а? - злорадно потёр ладонями старик. - Не будешь меня воспитывать!
Было видно, что он дурачится. Но то, что я услышал, меня насторожило.
— 123 —
|