Через несколько минут Добран Глебыч плеснул настой с берёзовых веников на камни, и мы все, как по команде, преодолевая нестерпимый жар, приступили к основной процедуре. Сначала ему и мне пришлось парить наших женщин и только тогда, когда те гурьбой бросились кататься в сугробе, мы взялись за себя. Но в этот момент с весёлым смехом и кусками тающего снега на разгорячённом теле появились в парной сказочные красавицы. Они тут же вырвали из наших рук веники и взялись ими нас парить. Вся эта процедура была пронизана какой-то удивительной и неповторимой радостью, особым задорным весельем, и в то же время серьёзностью. Достаточно сказать, что не нанесено было ни одного лишнего удара, ни разу тело не вспыхнуло от излишне горячего пара. Пока мы с Добраном Глебычем остывали в сугробе, девушки вместе со своей мамой, забравшись на полки и поджидая нас, набирали жар, потом каждый взял себе по венику и уже парил себя сам так, как ему хотелось. В следующий раз мы купались в снегу все вместе. Не обошлось без традиционных снежков, выпущенных в адрес папы и мамы. Только я не знал, что мне делать. Присоединиться к девушкам или защищать Ярославу и Добрана Глебыча? Кончилось тем, что девчонки начали забрасывать снежками и меня. — 44 —
|