|
И через несколько минут «Буран» понёс меня обратно в посёлок. Когда на скорости я выскочил из леса и помчался по хутору, то был невольно удивлён. Несмотря на рань, жители его почему-то не спали. В избах горел свет и из труб шёл дым. Не успел я подкатить к дому Добрана Глебыча, как распахнулась калитка его ворот и на снег в одном халате и босиком выбежала Даша.
- Наконец-то! — бросилась она ко мне. — Тут все тебя заждались, и я тоже, — опустила она свои огромные глаза.
- Ты почему опять голая?! Неужели нельзя было одеться?
- подхватил я девушку на руки.
- Я первая услышала, что ты едешь, и торопилась...
- Всыпать тебе надо! — проворчал я, вбегая с девушкой на крыльцо дома. — Ну-ка, марш к печке греться! — открыл я дверь в прихожую.
Даша, спрыгнув с моих рук, чмокнула меня в заросшую щетиной щёку и побежала на кухню. В это время из смежной комнаты, где стояла русская печь, вышел князь-старейшина и раскрасневшаяся Валентина. И муж, и жена красовались в фартуках, а их руки были в муке и тесте. Одновременно с ними из горницы показались обе их дочери.
- У Даши слух лучше, чем у нас. Она первой услышала твой «Буран», — улыбнулась Светлена.
- Вот и хорошо, что ты подъехал, — перебил её отец. — Давай раздевайся, грейся и к нам на помощь. Праздник уже начался. Сегодня печем к общему столу традиционный хлеб.
- Весь хутор не спит, ты же видел, — взглянула на меня Валентина.
- А где Ярослава с сыном? — спросил я, скидывая с себя полушубок.
- Как где? Они у наших четвероногих друзей, сейчас появятся, — пробасил старейшина. — А «сороки» вот уже двое суток и днём, и ночью над праздничным платьем Даши колдуют. У неё же его никогда не было. Сама она на кухне, завтрак готовит. Огонь-девчонка! Тоже «сорока»!
И в глазах старейшины вспыхнуло столько любви ко всем своим домочадцам, и даже к Даше, что они засветились.
— 378 —
|