|
«Вот оно! — метнулся я к толстому стволу лиственницы. — Одновременно холод тревоги пронзил солнечное сплетение.
«Не увидишь, не мечтай!» — раздался в голове уже знакомый голос. «Немного ли ты на себя берёшь? — огрызнулся я ментально. И в этот момент метров в сорока впереди меня что-то затрещало. Вскочив на ноги, я, что было сил, бросился бегом к тому месту. «Увидеть бы тебя, гадина! — задыхался я от обиды и ярости. — Как хочется воткнуть в тебя три-четыре добрые пули! Охотишься на людей, как на зайцев? Но я тебе не заяц! Глаза ты мне не отведёшь!» Как я ни торопился, треск убегал от меня на такой скорости, на какую я был не способен. «Носишься по тайге ты здорово! — остановился я, прислушиваясь. — Но не быстрее моего серого брата. Он тебе, что кость в горле! Пока нас двое, ничего у тебя не получится!» Постояв немного и успокоившись, я вернулся на свою тропу и, внимательно прислушиваясь к интуиции, двинулся по ней дальше. Теперь я знал твёрдо, матерый всё равно предупредить успеет, поэтому опасаться нечего. Зверюга опасна только ночью, но до ночи далеко. Солнце стояло ещё высоко, когда я подошёл к ручью, на берегу которого сравнительно недавно находился лагерь геологов. Мне удалось отыскать его без труда. Сориентировавшись на месте, я направился к каменной осыпи, где Густав Давидович обнаружил странную пещеру. Местность вокруг была открытой, поэтому засады я не опасался. Через пару часов интенсивной ходьбы я увидел впереди себя висящую на кустах палатку геологов и место, где учёный пытался организовать себе лагерь. Для того чтобы снять палатку с веток потребовалось не больше десяти минут. Брезент её просох, и поэтому она не показалась мне тяжёлой. Я свернул её рулоном, кинул на плечо и пошёл искать вход в пещеру. «Он где-то здесь, рядом, — всматривался я в выступы,ка- менной насыпи. По рассказу Густава Давидовича, под пещерой должен быть широкий гранитный козырек. Под ним геолог и пытался отсидеться в ненастье. Не прошло и часа, как я отыскал место, где горел костёр, и вход в пещеру, куда забрался от снежной бури учёный. Как и говорил Густав Давидович, вход в сердце горы находился на высоте двух метров. Под ним лежала огромная каменная глыба, на вид две тонны весом, очевидно, когда-то она запирала пещеру, но почему-то выпала и теперь служила своеобразным уступом, что-то вроде ступени, благодаря которой можно было легко дотянуться до входа. — 312 —
|