|
Звёздные гены
ты прочёл, что я обо всём, что вы сейчас мне рассказали, думаю? — спросил я Добрана Глебыча.
- И о чём же ты думаешь? — прищурилась Ярос
лава.
- Соврать или сказать правду?
- Конечно же, соври, вранье мы как-то лучше воспринимаем, — взъерошилась Светлада.
- Нам нужна правда, Юра, как сказал классик: «Лучше горькая правда, чем сладкая ложь», — встал со своего места князь-старейшина.
- Что же, тогда слушайте и не обижайтесь: всё, что я узнал, захватывает. И, кажется, что вы близки к истине, но, по сути, это ведь эзотерический, точнее, психофизический базис махрового расизма. Да-да, расизма! Иначе не назовёшь. Причём не эмоционального, как у немцев эпохи Рейха или у современных фанатиков-сионистов, а такого, который довольно сложно опровергнуть. Мне про земной термитник кратко рассказывали и кондинский философ, и Кольский всезнайка дядя Ёша. Но у них всё это выглядело как-то иначе. Не по- расистски. У вас же всё не так. Я даже загордился, что несу в себе несокрушимые гены русичей.
- Вот оно что, — посмотрела мне в глаза Ярослава. — Да ты у нас, оказывается, в душе либерал.
- И самоед, — добавила Светлада. — Не обижайся, самоедство — типичная черта. Нет, не русичей, но русских...
- Вот, опять расистское высказывание, — перебил я Свет- ладу.
-
- Да, расистское, — спокойно сказал Добран Глебыч. — Мы, потомки чуди белоглазой, старообрядцы по легенде, русичи, хранители орианской традиции, все как один расисты. Ты что сразу это не заметил?
- Да нет, — улыбнулся я.
- Понимаю, сначала эйфория, а потом разулись глаза, — снова на меня начала наступать Светлада.
- До чего же у тебя въедливый характер, дочка, — положила ей на колено руку Ярослава. — Знаешь, если они тебя выберут, — посмотрела она на меня своими красивыми глазами, переведя их потом на своих дочерей, — этой красавице спуску не давай. Заводится всегда с пол-оборота.
Услышав слова матери, Светлада покраснела.
— 143 —
|