|
Рукоять моего рулевого весла рвется к действию, Имя моего весла – Кауту-ки-те-ранги. Оно ведет меня к туманному, неясному горизонту, К горизонту, который расстилается перед нами, К горизонту, который вечно убегает, К горизонту, который вечно надвигается, К горизонту, который внушает сомнения, К горизонту, который вселяет ужас. Это горизонт с неведомой силой, Горизонт, за который еще никто не проникал. Над нами – нависающие небеса, Под нами – бушующее море. Впереди – неизвестный путь, По нему должна плыть наша ладья. Эту песню записал выдающийся этнограф и блистательный знаток полинезийской культуры Те Ранги Хироа (Питер Бак), ирландец по отцу и маориец по матери, одним из первых реконструировавший пути заселения Океании. Об этом – его замечательная книга «Мореплаватели солнечного восхода». Те Ранги Хироа (Питер Бак) Доброжелательные полинезийцы совершенно очаровали европейских путешественников. Особенно хороши были женщины, обходившиеся минимумом одежды и готовые дарить любовь первому встречному. Удивительная свобода нравов, пышная тропическая растительность под лучами щедрого южного солнца и ощущение вечного праздника оживляли в памяти миф об утраченном земном рае или благословенной Аркадии – вымышленной патриархальной стране, где реки текут молоком и медом. Вот, например, какие восторженные строки посвятил острову Таити один из участников экспедиции французского мореплавателя Луи Бугенвиля. Остров показался мне таким, что я сразу назвал его «Утопия», тем самым именем, которое дал Томас Мор своей идеальной республике. Название, мною выбранное, подходит стране, возможно единственной на всей Земле, где люди живут, не зная ни пороков, ни предрассудков, ни забот, ни внутренних раздоров. А философ-просветитель Дени Дидро в своем «Добавлении к путешествию господина Бугенвиля» изобразил таитян как «детей природы». Разумеется, европейцы заблуждались. Очень скоро им пришлось столкнуться и с жесткими сословными перегородками, и с родовитой аристократией, возводившей свое происхождение к богам, и с запутанной системой запретов и предписаний (полинезийское слово «табу» вошло со временем во многие языки), и с человеческими жертвоприношениями, и даже с каннибализмом. Идиллией на островах Южных морей ничуть не пахло. Столь же ошибочным оказалось представление о полинезийцах как о беспечном и праздном народе, получающем дары природы в готовом виде безо всякой затраты труда. Первые исследователи находили технику и хозяйство островитян крайне примитивными, что в действительности было совсем не так. — 42 —
|