|
Но, как и говорил хранитель главного капища, к концу третьего дня раздался со стороны реки гул его лодочного мотора.
- Дядька едет! - радостно кивнул молодой Ярцемов.
И мы оба пошли встречать прибывшего.
- Всё нормально, мы успели, перенесли кумир в другое место. Об этом знают только три человека, включая и меня, - окинул нас взглядом шаман. - А теперь давайте в дом, надо попить чаю.
После ужина и крепкого чая Лисак Павлович подозвал к себе своего племянника и велел ему подготовить на ярке у речки костёр.
- У меня разговор с Георгием, - посмотрел он на него строго, - до утра. Поэтому дров привези на лодке и побольше, - наказал он ему.
Я хотел было помочь Пете, но Лисак Павлович меня остановил.
- Не ходи, я его отослал, чтобы поговорить с тобою о делах. Так и есть, хотели ограбить! Им мало своих бешенных заработков. Решили продать в музей и наше капище. Но прежде всего чёрных соболей с кумира - и не в музей.
- А, правда, что их на саке тысяча? - спросил я.
- Нет, конечно, всего триста! Но дело не в них, не в соболях, а в людской жадности и подлости.
- До чего же есть люди ненасытные! На мой взгляд, психически больные.
- Я с тобою согласен! - кивнул головой хранитель духа. - Но о них не будем, они понесут своё наказание и скоро. Как тебе мои книги? - спросил меня шаман, переводя разговор на другую тему.
- До сих пор не могу поверить, что я их видел и кое-что из них читал, - сказал я.
- Значит, понравились! Это хорошо, - посмотрел он на меня. - А теперь, вот что, Гера, ты конечно прости, что я поинтересовался событиями твоего будущего. Подтолкнула интуиция: я давно чувствую над твоей головой беду. Не знаю, как это выразить, но ты в серьёзной опасности. И враг твой намного сильнее меня!
- Что это ещё за враг? - искренне удивился я.
- Дух давным-давно умершего шамана народа «аус-ях». Железных людей, которые здесь когда-то жили до прихода хантов.
- Чьими потомками вы Ярцемовы являетесь? - спросил я Лисака Павловича.
- Значит кое-что Петька тебе поведал, - улыбнулся хранитель духа. - Это хорошо, мне меньше придётся тебе объяснять. Да, мы потомки того народа. В нас, правда, много ещё и угорской крови. Как ты понимаешь, чистота относительная. Но дело не в нас, а в тебе. Объясни, как тебя угораздило навлечь на себя гнев мёртвого? Это ведь надо умудриться! С таким явлением в своей жизни я ещё не встречался. Смерть за тобой ходит по пятам. Годами ходит, но себя никак не проявляет?! Такого я тоже не понимаю! Может от того, что ты обладаешь силой? Рядом с тобой проявляет себя дух какого-то медведя... И сила человека... С медведем мне всё ясно, тебе помог с оберегом шаман.
- Эвенкийская шаманка, - поправил я.
- Но сила человека, прямо скажу тебе, нечеловеческая! Не будь её, ты у нас здесь в угутских лесах давно бы погиб... Причём раньше такой враждебности относительно тебя не было. Всё началось с твоего приезда в Угут? Ты мне можешь объяснить, что происходит?
- Пожалуй, что могу, - вздохнул я. - Только боюсь навлечь на вас беду. Ту самую, в какой я нахожусь сейчас сам.
- Ничего, переживу! - ответил Лисак Павлович. - Давай рассказывай.
Помолчав немного, я поведал ему всё, что услышал от старого фельдшера. Во время моего рассказа Лисак Павлович кивал головой и одни раз даже закрыл глаза. Когда я закончил, воцарилось долгое молчание.
— 209 —
|