|
…Постигал он высокою мыслью В далях эфира – богов; все то, что природа людскому Взору узреть не дает, увидел он внутренним взором. То же, что духом своим постигал он и бдительным тщаньем, Все на потребу другим отдавал, и толпы безмолвных, Речи дивящихся той, великого мира началам, Первопричинам вещей, пониманью природы учил он: Что есть Бог; и откуда снега; отчего происходят Молнии – Бог ли гремит иль ветры в разъярившихся тучах; Землю трясет отчего, что движет созвездия ночи; Все, чем таинственен мир. Великий философ видел в природе божественное и не отделял религиозного познания от естественно‑научного [67]: Не сохраняет ничто неизменным свой вид; обновляя Вещи, одни из других возрождает обличья природа, Не погибает ничто – поверьте! – в великой Вселенной. Разнообразится все, обновляет свой вид; народиться – Значит начать иным быть, чем в жизни былой; умереть же – Быть, чем был, перестать; ибо все переносится в мире Вечно туда и сюда: но сумма всего – постоянна. Порфирий писал, что согласно Пифагору «душа бессмертна, но переходит из тела в тело живых существ; далее все происходящее в мире повторяется через определенные промежутки времени, но ничего принципиально нового вообще не происходит». Это характерно для восточных религий. Пифагорейцы имели близкое к современному понимание Вселенной и даже ввели в научный лексикон слово «космос». Верховным божеством пифагорейцы считали некое огненное единство, пребывающее в самом средоточии Космоса [67]: «Впивая потоки пустоты, окружающей Центр, это пламенное Целое образует множественность миров, состояний и качеств». — 252 —
|