|
На фоне сурового и загадочного Ирана Ирак производит почти цирковое впечатление, что выдает в нем страну Запада (провозглашение королевства в 1921 году, революция 1958 года), а также тоталитарного двойника Ирана. В 1993 году у Ирака началась третья фаза, Хусейн станет поспокойнее. Кстати, проведенная некогда линия Наполеон – Гитлер – Хусейн (все они родились в год Быка) приобретает особый смысл. Как видим, введение в исторический театр роли тоталитарного двойника вносит в действие определенную мораль. Именно двойники получают статус исторического злодея, и мы можем вместе с Евгением Шварцем и всем прогрессивным человечеством крикнуть: «Тень, знай свое место!» («Тоталитарный двойник». – «Зазеркалье», 1995, № 27) Мы убеждаемся в том, что мораль истории и мораль человека весьма различны. Человеческая мораль скорее осудила бы не преступника, а его воспитателя. Еще скорее она осудила бы воспитателя, если бы он воспитал преступника, потом скрутил бы его и на этом пытался поднять свой авторитет. Однако в истории все по‑другому. Воспитатель (Империя) оправдан тем, что занимался своим делом. Воспитанный Империей преступник (тоталитарный двойник) виноват у ж тем, что пытался оставаться в ритме Запада (главенство экономики) и при этом еще примерял имперский политический костюм. Мораль очевидна: не занимайся двумя делами сразу. Кроме теневого взгляда на проблему тоталитарных двойников, можно при желании использовать модель зеркала, то есть объекта и его отражения. Может быть, такая модель даже точнее, ибо тоталитарный двойник, копируя дела Империи, может скопировать не только плохое, но и хорошее. Более того, многие явления современного мира возникли в результате соавторства Империи и ее западного двойника. Точнее можно сказать, что Империя творит, а двойник оппонирует. Именно в их споре и рождается истина. Таким образом, можно говорить, что США сейчас враг России, тот черный фон, на котором заметнее станет «белизна» России. По можно представить дело и так, что в диполе России и США рождаются контуры нового мира. Такая ситуация напоминает финал крупного турнира, когда все участники уже вне игры и с трибун наблюдают, чем кончится схватка двух фаворитов. Причем вся слава достанется только одному. Те же, кто займет второе место, получат самый жестокий удар, ибо находились в шаге от победы. Сама тема поиска тоталитарных двойников не менее грандиозна, чем тема поиска Империй. Более того, эта тема еще более драматична, ибо гении тоталитарных двойников – гении ошибок. Их Дела повисают в безвоздушном пространстве. Франция вынуждена отречься от дела Наполеона, Германия отрекается от дела Гитлера, Австро‑Венгерская империя исчезает со всех карт, не оставив о себе никакой исторической памяти. Так параллельно пишутся две истории: история свершений и побед (имперские достижения) и история «шибок, роковых заблуждений, тупиковых траекторий (тоталитарные двойники). Обе истории поучительны. — 172 —
|