|
И опять последовало предложение: – Хоть мы и верные католики, но древние корни забывать нельзя, – заявил художник. – Древнеримские боги много веков покровительствовали Вечному городу, так воздадим им память и окажем уважение. У меня есть идея, как это сделать… – Выкладывайте побыстрей свою идею, – нетерпеливо перебил Муссолини. – На руинах Дамус-Флавия я создам картину из растущих цветов, которые знали и разводили в Италии с древних времен, – ответил художник. – Она будет изображать все божества Древнего Рима – от Юпитера до Флоры. А окаймление я сделаю из маков тех земель, которые были покорены Великим Римом. Картина будет цвести круглый год. А маковый сок и семена можно использовать в медицине… Как обычно, за изложением идеи последовала просьба о выделении денег на ее претворение в жизнь. Сумма, видимо, так поразила Муссолини, что он опять выставил просителя за дверь. Но художник-новатор, очевидно, был большим упрямцем. Бесцеремонный отказ не сломил его. Во дворике своего дома на окраине Рима он стал выращивать цветы, надеясь когда-нибудь осуществить свой грандиозный план. Летом 1943 года рухнул режим Муссолини, и в Риме образовалось правительство Бадольо. И снова в кабинете итальянского премьера возник тот самый художник. Новый глава правительства, в ответ на предложение, заявил просителю, перефразируя древнее изречение: – Когда гремят пушки, не только музы молчат, но и увядают цветы… Больше этого художника в коридорах власти Рима не встречали. Видимо, даже древняя богиня растительного мира Флора не смогла помочь своему почитателю. ТРИ ДНЯ «РИМСКИХ КАНИКУЛ»У Рима есть очарование, которое трудно определить и которое принадлежит только ему одному. Испытавшие силу этого очарования понимают друг друга с полуслова; для других это загадка. Некоторые наивно признаются, что для них непонятно таинственное обаяние, заставляющее привязываться к этому городу, как к живому существу. Жан-Жак-Антуан Ампер Прекрасная пятижды правнучка– …А знаешь, кто эта очаровательная синьора, на которую ты пялишься?.. – Марко демонстративно взглянул на часы и радостно, будто совершил великое открытие, сообщил: – Вот уже целых двадцать минут! – Ты что, выверяешь хронометром каждый мой шаг? Просто я ее где-то видел, но не могу вспомнить, когда и где… Мое смущение и поспешное оправдание развеселило Марко: – Не напрягай память… – Погоди, – прервал я приятеля. – Кажется, это киноактриса. Стефания Сандрелли?.. Нет, не она. — 142 —
|