|
Отец Зосима часто предлагал мне съездить то в один из открывшихся монастырей, то в другой, присмотреться к монашеской жизни. Я спорила, говорила, что у меня пока нет благословения, и однажды спросила, почему он так настойчиво желает мне стать монахиней? Он ответил: «В монашестве я обрел некую полноту общения с Богом, обрел себя, и для своих друзей и близких я желаю лучшего, хочу, чтобы и они получили то же, что и я. И я молюсь об этом». В декабре 1996 года по благословению отца Иоанна я поступила послушницей в Полоцкий Спасо‑Евфросиниевский монастырь. Когда я уезжала в монастырь, отец Зосима благословил меня иконой с частичками мощей трех святых (свт. Тихона Задонского, блгв. кн. Даниила Московского и прмч. кн. Елисаветы), которым он как бы вручил меня, и дал мне такое наставление: – Надо выполнять свое послушание и не вмешиваться в чужие, и не желать чужого послушания, не засматриваться (не смотреть, не вникать, как исполняют другие, чтобы не осуждать). – Если придется начальствовать – потребно смирения вдвое больше: надо смиряться и перед сестрами, и перед Богом. И важно не впасть в суетность. Надо стараться не гнаться за внешним, а сохранять внутреннее. – Надо всегда помнить, с каким настроением и благоговением ты пришла в монастырь, чтобы не впасть в разленение и не потерять страх Божий и почтительность перед ближними (особенно начальствующими). – Спасаемся мы везде, в любом месте, но если наше желание и местонахождение соответствует воле Божией, Божьему Промыслу, тогда нам легче, удобнее спасаться. Если же мы нарушаем волю Божию своеволием, Господь все равно нас спасает, но тогда нам бывает тяжело и трудно. Анастасия Алексейчук (Ларионова): Вспоминаю обстоятельства его первого инфаркта, случившегося 12 июля 1997 года, на праздник первоверховных апостолов Петра и Павла. Владыка был главным редактором «Даниловского благовестника», я только что начала работать там же секретарем. Для меня было счастье, что он наконец благословил меня уйти из Международного банка, да еще взял к себе. В издательстве Данилова монастыря. 1996 г. И вот он поехал на несколько дней на дачу а по приезде начались сильные боли в желудке, поднялась температура. Его отвезли домой, думали, что отравление, мама делала промывания желудка. На третий день она позвонила в издательство и сказала, что у него сильные сердечные боли, надо сделать ЭКГ. Мы отвезли его в 33‑ю больницу в Сокольниках, где работал близкий ему человек, врач‑хирург Сергей Ларин. У батюшки был уже третий день инфаркта, а он еще мне показывал дорогу, переживал, что заблудились где‑то в Измайловском парке. Почему‑то запомнилось, как в приемной больницы он по‑детски доверчиво спрашивал: «Ну что, мне ложиться?» Он всегда в любой ситуации искал поступить не по своей воле, а кроме меня спросить тогда было некого. После ЭКГ поднялся переполох, срочно положили на каталку и повезли в реанимацию... Мне как‑то удалось туда пробраться и попасть к заведующему реанимационным отделением врачу Свиридову. Он оказался верующим человеком, стена кабинета была в иконах. Благодаря ему в реанимацию пустили пособоровать батюшку монахов из монастыря, и потом он был помещен в отдельную палату. — 40 —
|