Уроки сектоведения. Часть 1

Блаватская сама подозревала в гомосексуализме одного из своих учеников: «Битсон влюблен в Деба. Говорит, что никогда не видел более прелестного и идеального лица, чем у этого мальчика. Хорош «мальчик» – это в 30-то лет!»[1430]. А гомосексуальные наклонностями ближайшего ее ученика - Ледбитера - были широко известны уже многим теософам.

«Ледбитер лично интересовался судьбой своих подопечных, и рядом с ним, как прави­ло, находились один-два юных мальчика, доверенных ему родителями на воспитание. Эти мальчики и стали причиной его краха. 25 января 1906 г., когда Ледбитер был на пике по­пулярности в Обществе, миссис Хелен Деннис из Чи­каго, мать одного из любимцев Ледбитера — Робина Денниса, написала Анни Безант письмо, обвинив ее партнера в том, что тот учит мальчиков мастурбиро­вать под видом оккультных упражнений, и намекнув, что эта мастурбация — только прелюдия к удовлетво­рению гомосексуальной похоти[lllllllllllllll]. Это письмо было завизировано несколькими должностными лицами Американского Теософского Общества, из чего следо­вало, что Робин — не единственный мальчик, постра­давший от действий Ледбитера. Таким образом, на Ледбитера пало подозрение в злоупотреблении дове­рием, аморальности, разврате, обмане и извращении доктрины Учителей, по сравнению с чем проступки Джаджа выглядели невинной детской шалостью. Один мальчик сказал по этому поводу: "Думаю, что хуже всего в этом то, что он каким-то образом заставил поверить меня, что все это — теософия». Поначалу Анни не желала верить всем этим обви­нениям, но враги Ледбитера внутри Общества запо­дозрили его в дурном оккультном влиянии на миссис Безант. Припомнив ее страстную борьбу за контроль над рождаемостью, они намекнули также, что практика мастурбации — один из способов ограничить рост на­селения, так что поддержка, которую миссис Безант оказывает Ледбитеру, неудивительна. Перед лицом этих новых обвинений Анни наконец перестала безогово­рочно защищать его, допустив, что Ледбитер впал в заблуждение, но не осудив его за это. Когда миссис Безант спросили, почему же ее оккультные способно­сти не предостерегли ее против Ледбитера, она неудач­но сослалась на тот факт, что сама ЕПБ некогда пригласила Оскара Уайльда вступить в Теософское общество, не заподозрив о его увлечении юношами. Если даже Блаватскую подвели оккультные способности, спрашивала Анни Безант, то почему ее собственные силы должны быть непогрешимыми?[1431]. Неодобри­тельно настроенная публика проигнорировала этот риторический вопрос, акцентируя внимание на том, чем закончилась история Уайльда. Анни Безант оказалась в весьма неловком положе­нии. В течение нескольких лет она вместе с Ледбитером регулярно по ночам посещала Учителей в аст­ральном теле. С этими визитами было связано много важных моментов, поскольку все серьезные решения в Теософском Обществе должны были получить одоб­рение Учителей. Анни часто ссылалась на эти санкции. Но согласно теософской доктрине. Посвященными могли стать только люди, чистые сердцем, разумом, духом и телом; а общаться с Учителями могли только Посвященные. Инициация была очень трудным испы­танием, требовавшим идеального физического и ду­шевного здоровья, целомудренного образа жизни, аб­солютного бескорыстия, благочестия, сострадания к людям, правдивости, храбрости и безразличия к физи­ческому миру. Если Ледбитер был грешен, он не мог стать Посвященным, а если он не был Посвященным, то никаких визитов к Учителям быть не могло. Что же тогда означали красочные воспоминания Анни о со­вместных с Ледбитером беседах с Учителями?! В этот момент уборщик в отеле нашел шифрован­ное письмо, написанное бывшим викарием Брэмшотта [Ледбитер был англиканским священником до перехода в теософию – А.К.] одному из его подопечных. Когда послание рас­шифровали, обнаружились следующие строки: «Мой дорогой мальчик... Дважды в неделю это позволитель­но, но вскоре ты поймешь, что дает наилучший эф­фект... Спонтанные проявления нежелательны, и их следует избегать. Если это происходит само по себе, надо тереть его чаще; но не слишком часто, иначе станет трудно... Ощущение будет очень приятное. Тысяча по­целуев, дорогой...»[1432]. Раздались требования изгнать Ледбитера. Его про­тивники намекали, что он не только давал мальчикам советы. Согласившись, что скандал зашел слишком далеко, Олькотт и Безант созвали юридический коми­тет Общества для слушания дела. Ледбитер выступил перед комитетом, но прежде, чем судьи успели вынес­ти вердикт, он попросил отставки, заявив, что враги опутали его черной магией. Он утверждал, что разъяснением сексуальных вопросов он намеревался сохра­нить целомудрие своих подопечных, перенаправить их эротическую энергию на более высокий духовный план и освободить их от чувства вины. Далее подсудимый еще больше запутал дело, настаивая, что записи коми­тета о признании им своей вины являются в действи­тельности ошибками стенографиста. Анни, отлично сознававшая, в какую неприятную историю втянул ее Ледбитер, сначала тоже попыталась уйти в отставку, но затем отменила свое решение. Осуждая своего друга в частных беседах с Олькоттом, на публике она тем не менее пыталась доказывать, что между неблагоразумными советами и настоящей ис­порченностью существует четкая граница. Суть ее за­щиты Ледбитера сводилась к тому, что он впал в заблуждение, обучая мальчиков мастурбации с благой целью. И хотя на некоторое время старые друзья от­далились друг от друга и Ледбитер перестал работать в штаб-квартире Теософского Общества, связь между ним и Анни не прервалась. Анни отчаянно нуждалась в его поддержке, и в августе того же года они уже были в Германии и снова погрузились в оккультное исследование реинкарнации. Олькотт также рассчитывал на Ледбитера… Осудив Ледбитера и избавившись от его сторонни­ков (в том числе и от преданного Джинараджадасы), Олькотт вскоре пожалел о своем поспешном решении, и Братство Учителей единодушно призвало его раска­яться. Кут Хуми, Мория и Серапис являлись к постели больного не только, когда он был один, но и в при­сутствии Анни, миссис Руссак и мисс Ренда. Учителя советовали Олькотту простить Ледбитера и даже про­диктовали ему письмо, которое можно назвать шедев­ром уклончивости и туманности. Кроме того, они предложили полковнику назначить Анни своей преем­ницей, что он и сделал. Оба поступка вызвали всеобщее неодобрение, осо­бенно — второй, У миссис Беэант к тому времени было множество врагов внутри Общества. Кроме того, Олькотту напомнили, что у него нет полномо­чий назначать кого бы то ни было президентом: по уставу Общества, он мог лишь выдвинуть кандидата. Тогда Олькотт поспешил предоставить очередное письмо от имени Учителей, исправив свою терми­нологическую ошибку. Но это уже не играло ника­кой роли. Через шесть недель Олькотт умер, а четы­ре месяца спустя, 28 июня 1907 г., состоялись выборы президента. Анни была неоспоримой кандидаткой на этот пост, хотя А. П. Синнетт, бывший с давних пор вице-прези­дентом Общества и контролировавший ситуацию в период «междуцарствия», недолюбливал ее. Он выгнал ее из Адьяра, заявив, что ее «сбили с пути истинного Темные Силы»[1433] (читай — «Ледбитер»). Однако это ему не помогло. Анни Безант давно уже стала самой влиятельной фигурой Теософского Общества, и Олькотт на смертном одре благословил ее. Она предус­мотрительно пообещала, что не станет реабилитировать Ледбитера до истечения двухлетнего срока, а затем восстановит его в рядах Общества, но только если об этом попросят другие теософы и если он отречется от своего учения, связанного с сексуальностью. После это­го миссис Безант была избрана: на пост президента подавляющим большинством голосов»[mmmmmmmmmmmmmmm].