|
Из знакомства с рериховскими текстами новосибирский философ О. С. Соина вынесла впечатление, что, “как это ни парадоксально, но именно для этого учения, пожалуй, более чем какое бы то ни было другое вещавшего о необыкновенной возвышенности приемов своей духовной пропаганды, исключительно характерна душная, подлинно сектантская атмосфера моральной принудительности к единому нормативно-обязательному типу поведения в общине: жесточайшая селекция людей на темных и светлых, больных и здоровых (т.е. в сущности по принципу разделяющих или не разделяющих учение) и наконец, декларирование всеобщего и абсолютного контроля за духовным миром прозелитов весьма различными способами - от утонченнейшего психоэнергетического воздействия на их сознание до самого что ни на есть вульгарного эмпирического слежения. Последний момент духовного влияния теософов на самосознание человека особенно интересен и в психологическом, и в моральном отношениях. Управление людьми с помощью психотехники составляет, быть может, самую радикальную задачу этого мистического учения, декларируемую ее авторами с фанатизмом, явно достойным лучшего применения"[777]. Это лишь критикуя христианство, теософы обличают монашеский идеал. “Монастыри – как антитеза жизни»[778]; «Много погрешили религии, и особенно христианская умалением брака и унижением женщины, своим презрением к любви и провозглашением обета безбрачия или монашества – этого духовного оскопления. Это страшное изуверство сказалось тяжкими последствиями»[779]… Между прочим, этим «страшным изуверством» «погрешили» и чтимые Рерихами преп. Сергий Радонежский (монах), и св. Иоанн Кронштадтский (чья жена жаловалась в Синод на то, что ее супруг воздерживается от супружеских отношений)… Но когда речь идет об аскетизме, вырастающем на нехристианской почве, то тут суждения Елены Ивановны уже совсем другие: «Для лиц, посвятивших себя практическому оккультизму, воздержание необходимо»[780]. «Половая жизнь должна уявиться на полном замирании»[781]. «Надо основать монастырь Единой Религии»[782]. Это лишь когда речь идет о христианстве, теософы осуждают религиозные войны. Но зато их исполняет радостью слово о том, что «последние войны будут за истинное Учение. Причем каждый восставший против воли Шамбалы будет поражен во всех делах своих и волны будут смывать дом его и даже пес не придет на зов его. Не тучи, но молнии будет видеть он в последнюю ночь, и красный вестник встанет на столбах света»[783]. Это «в прежние годы, читая жития Святых, я возмущалась указанием о необходимости "смирения"»[784] (замечательное признание из уст якобы духовной дочери и ученицы о. Иоанна Кронштадтского!). Теперь же от своих собственных учеников она требует именно смирения и безусловного послушания. «Слушайте тремя ушами!»[785]. «Не являйте сомнения в мои слова, говорю со слов Великого Владыки. Гоните всякий намек на сомнение – этого страшного удава, не знаю страшнейшего!»[786]. «Нужно исполнять Указы дословно»[787]. «Лишь вера без сомнения ткет ткань Бессмертия»[788]. — 175 —
|