Понимаем ли мы Евангелие?

Можно привести много и других примеров событий, которые одни назовут чудом, а другие совпадением, но не о них же нам судачить. Коли уж мы решили проанализовать категорию чуда со всей строгостью, нам следует вести речь только о том, что признается чудом всеми людьми, только о явных чудесах.

Что же должно произойти, чтобы все единодушно согласились: да, это несомненное чудо? Ответ прост: должно произойти то, чего не должно происходить, что противоречит нашим твердым и многократно проверенным представлениям о поведении материальных предметов.

Если я вложу в пишущую машинку два листа белой бумаги, проложенных копиркой, и напечатаю слово "природа", а на втором экземпляре отпечатается слово "прерода", это будет, конечно, стопроцентное чудо, которое приведет меня в ужас. Ведь согласно всему тому, что мы знаем о вещах, такого никак не должно быть. Это даже более великое чудо, чем тот улов святого Петра, когда его сети стали рваться от обилия рыбы. Тут все-таки можно предположить, что по каким-то реальным причинам к лодке вдруг подошел косяк, а вот если литера ударяет по копирке в одних, точках, а краска отпечатывается в других, то рационального объяснения этому нет. Дело не в масштабе события, а в нашей абсолютной уверенности, что оно противоречит естественному порядку и идет против природы.

Так что о настоящем чуде надо говорить как о нарушении законов природы. Но здесь необходимо сделать добавление: эти законы должны быть нам доподлинно известны. Мало ли всяких домыслов называли "законами"? У марксистов был "закон" роста производительности труда при социализме, но тот факт, что она после победы социализма в любой стране падала раз в десять, не является, конечно, чудом. О каких же законах мы можем сказать, что они не вызывают сомнения? Думается, тут надо исключить не только социологию, но и биологию. Недавно в Польше родился котенок с крыльями — чудо это или мутация? Английский энтомолог обнаружил на бабочках начертания всех букв латинского алфавита — чудо это или неизвестный вид мимикрии? Нет, в этой области нам так мало известно, что ее не надо трогать. По-настоящему авторитетные для нас законы — только законы физики. С учетом этого обстоятельства и нужно уточнить наше определение. Чудо — это явление, противоречащее основным физическим законам.

Происходят ли чудеса?

Этот вопрос эквивалентен такому: случаются ли события, несовместимые с фундаментальными законами физики? Задав его таким образом, мы сразу получаем положительный ответ: да, случаются.

Один из самых фундаментальных законов физики — закон сохранения материи. Раньше его трактовали как закон сохранения массы (Лавуазье), теперь понимают как закон сохранения количества массы и энергии (Эйнштейн). В абсолютности этого закона не сомневается ни один ученый. И как раз он-то и нарушается у всех на глазах в известном с древних времен явлении "мироточения" икон. Оно состоит в том, что из некоторых икон, большей частью богородичных, в течение какого-то времени истекает благовонная жидкость, называемая в церкви "миро". Подобная же жидкость нередко истекает и из других священных предметов — например, мощей святых угодников, — но об этом можно не говорить, ибо достаточно всего одного опровергающего факта. За такой факт, можно принять существование мироточивой "Иверской Монреальской" иконы, явленной еще в 1982 году как бы специально для этого нашего разговора. Она принадлежит частному лицу, православному испанцу, живущему в Канаде, Иосифу Муньосу-Кортесу, и выделяет ароматную жидкость почти непрерывно уже почти пятнадцать лет. Прикидка показывает, что общая масса выделенного ею вещества превысила центнер. О какой-либо подстроенности тут и заикаться нечего: икона мироточит в любом месте, ее видели десятки тысяч людей, каждый может взять ее в руки и убедиться, что в ней нет никаких трубочек, миро давали на анализ химикам, и они не идентифицировали его ни с одним известным парфюмерной промышленности соединением, истечение миро много раз заснято на фото- и кинопленку. Так что это действительно можно считать фактом, и этот факт вопиюще противоречит закону сохранения материи, попирает его самым непочтительным образом. Миро течет, а масса доски не убывает, и притока энергии, которая могла бы перейти в новую массу, тоже нет, ибо ее должен подводить к доске какой-то материальный носитель.