|
Что конкретно она собой представляет? Вот тут-то и начинаются варианты, которые выявлял Лосев. Один из них – отождествление Вечной Женственности с Премудростью Божией, с Софией, в честь которой возведены главные соборы Константинополя, Киева, Новгорода и Вологды. Вот что говорит о ней апостол Павел: «Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия – благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово и открывать всем, в чём состоит домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем всё Иисусом Христом, дабы ныне соделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем, в Котором мы имеем дерзновение и надёжный доступ через веру в Него» (Еф. 3, 8-12). Из этого текста ясно, что в апостольском, православном понимании Премудрость Божия, или София, есть сам Христос, взятый не в том аспекте, к которому мы все привыкли, а в другом. Христос есть для нас преимущественно Спаситель, но кроме этого Он есть и Просветитель и в этой функции олицетворяет Премудрость Божию, то есть премудрость Троицы, в Слове, каковым Он и является. Поэтому отождествлять Вечную Женственность с Софией ошибочно. А ведь на этой ошибочной гипотезе Соловьёва его не столь талантливые последователи – философы Серебряного века – построили детально развитую ересь (у о. Сергия Булгакова она отлилась в целых три тома, которые сегодня невозможно читать из-за патологического многословия и пустоты содержания). Договорились и до того, что София есть не что иное, как Дева Мария, которая, взятая на небо, стала «четвёртым членом Троицы». Соловьёв в этой чепухе совершенно не виноват, ибо никогда не настаивал на том, что Вечная Женственность есть София, а просто пробовал эту версию «на зуб». Читая и перечитывая его труды, приходишь к выводу, что основным вариантом истолкования Вечной Женственности был для него тот вариант, что это – Душа Мира, Небесная Церковь. Если подумать, приходишь к выводу, что эта трактовка действительно самая предпочтительная. Один из центральных пунктов православной догматики состоит в утверждении, что у Христа при наличии двух естеств и двух воль только одна личность, то есть у Него есть единое и неразделимое божественное «Я». Но тогда неизбежно должно разворачиваться из этого «Я» в творческом процессе и Его Другое. Это бесспорно. Но почему этим Другим должна быть невещественная Церковь, Церковь как идеал и норма мироустроения? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить, в чём состоит Отцовское задание, данное Сыну; что должно им «начать быть»? Как мы уже говорили, ссылаясь на Писание, сотворённая в шесть дней вселенная имеет назначение произвести необходимое Божьему Царству число святых, но земля не произведёт святых, если не будет земной спасающей души Церкви. Нужда в ней была так велика, что ради её создания Бог Сын взял на себя человеческую плоть, принял крестную смерть, воскрес, вознёсся и в день Пятидесятницы ниспослал на апостолов Святого Духа, положив этим её начало и став до конца времён её главой. Но Спаситель не учредил бы земной Церкви, именуемой «воинствующей», если бы прежде того Он не создал бы её небесный прообраз – Церковь «торжествующую», сказав о ней своё творящее Слово. — 52 —
|