Таинство христианской жизни

Я жаждою томлюсь при множестве великом вод.

(И вопрошаю я:) кто даст мне то, чем я богат?

И где найду (Того), Кого на всякий день я созерцаю?

Как удержу я то, что есть и внутрь меня,

(А вместе) и вне мира, ибо совсем незрим Он?

Имеяй уши слышати да слышит,

Глаголы неуча истинно разумея.

Наша монастырская жизнь

Я благодарен Божиему Промыслу о нас: в нашем маленьком монастыре все мы из разных стран, разных языков и культур, неодинакового происхождения, но мы хотим жить по христиански: выше национальных сознаний, биологических патриотизмов и прочих подобных лимитаций; и это без отвержения или презрения к реальностям временного существования. Мы подвизаемся молиться за весь мир, за всего Адама. В этом отношении нам содействует и тот факт, что мы вне территорий Поместных Православных Церквей, где социальные условия момента в той или иной мере вносят обособленность от других, хотя и братских, Церквей, вынуждаются «свидетельствовать преданность народным идеалам», чтобы не раздражать государственные власти противодействием избранному ими курсу. Здесь, в Англии, мы — не имеющее ни значения, ни веса ничтожное меньшинство — свободны от давлений, снижающих уровень христианской свободы. Пусть в весьма ограниченных количественно случаях, но нам позволено зажигать в сердцах людей огонь, принесенный Христом, свидетельствовать о несравненной привилегии быть христианином.

Наша здесь (в Old Rectory) жизнь является НОВЫМ ОПЫТОМ, который далеко еще не достиг той фазы, когда мы смогли бы сделать какой-либо вывод для будущего.

Наш эксперимент ненаучен в том смысле, что мы его не организовываем сами. Больше того: мы даже не видим возможности такой «организации», поскольку ударение ставится на проявлении двух свобод: Божеской и человеческой. И та, и другая — не детерминированы. «Никто не приходит ко Мне, аще не Отец Мой привлечет его», — сказал Господь (Ин. 6:44). Наша установка, скорее, пассивная. Иначе говоря, мы не предполагаем активного действия с целью привлечь кого бы то ни было к нам. Мы оставляем все сие на Промысл Творца всех. Трудна для нас первая инициатива еще и потому, что мы не в состоянии материально обеспечить жизнь приходящих к нам. Приходящие к нам рискуют потерять все в плане социальном без гарантии в плане Духа. Ожидать от них такую меру решимости, при которой они были бы готовы на несение всех постигающих нас испытаний, мы не позволяем себе. Мы делим с ними все положительно при всей нашей бедности, не спрашивая от них ничего.