|
Состояние, в котором пребывала душа умерших, в древнееврейском языке обозначается словом "Шеол" - безвидное место, сумеречное и без-образное место в котором ничего не видно (Иов. 10,21-22). Это скорее состояние тяжкого и бесцельного сна (Иов. 14,12), чем место каких-то конкретных мучений. Это "царство теней", эта мнимость в своем мареве скрывала людей от Бога. Древнейшие ветхозаветные книги не знают идеи посмертной награды, не ожидают рая. В связи с этим в атеистической литературе встречается утверждение, что здесь пролегает непроходимая пропасть между Ветхим и Новым Заветом: новозаветная ориентация на бессмертие души не находит подтверждения в Ветхом Завете и противоречит ему. Тем самым в очень существенном пункте единство Библии ставится под сомнение. Да, Экклезиаст без всякой надежды вглядывается в пределы человеческой жизни. Псалмопевец Давид с плачем размышляет о скоромимоходящести человеческой жизни: "человек яко трава, дни его яко цвет сельный, так оцвете, яко дух пройдет в нем и не будет"... И Иов вопрошает, очевидно, не ожидая ответа: "Когда умрет человек, то будет ли он жить опять?" (Иов.14.14). Да, ветхозаветным людям не было ясно открыто наличие жизни и после жизни. Они могли предчувствовать, жаждать этого - но явно им ничего не было сказано. Ведь говорить, что за смертью их ждет жизнь в Боге, Царство Небесное - значило утешать их и обнадеживать, но ценой обмана. Ибо до Христа Оно еще не могло вобрать в себя мир, и никто из мира не мог вместить его в себя. Но и говорить людям Ветхого Завета правду о Шеоле - значило провоцировать в них приступы безысходного отчаяния или надрывного эпикурейства: "станем есть и пить, ибо завтра умрем!". И вот пришло время, когда надежды, казалось бы обманутые, все же оправдались, когда исполнилось пророчество Исаии: "На живущих в стране тени смертной свет воссияет" (Ис. 9,2). Ад обманулся: он думал принять свою законную дань - человека, смертного сына смертного отца, он приготовился встречать назаретского плотника Иисуса, который обещал людям Новое царство, а сейчас и сам окажется во власти древнего царства тьмы - но ад вдруг обнаруживает, что в него вошел не просто человек, а - Бог. В обитель смерти вошла Жизнь, в средоточие тьмы - Отец света. Впрочем, и смысл, и событийное настроение Пасхи нам не удастся передать лучше, чем это сделал святитель Иоанн Златоуст: "Пусть никто не рыдает о своем убожестве, ибо явилось общее Царство. Пусть никто не оплакивает грехов, ибо воссияло прощение из гроба. Пусть никто не боится смерти, ибо освободила нас Спасова смерть. Воскрес Христос и Жизнь пребывает. Воскрес Христос и мертвый ни един во гробе!". — 204 —
|