|
Сегодня день под Рождество. Чтоб тишь не возмутить, Не надо делать ничего, Не надо в сад входить. Не скрипни дверцей, рукавом Снежинки не задень. Сегодня день под Рождество, Слепящий Божий день. И если ангела в тени Увидишь невзначай, Своим восторгом не спугни, Светись, не замечай. Сегодня день под Рождество, Настолько Божий день, Что не боятся никого Ни лань и ни олень. Сегодня ветви так висят, Что просто нет беды, И всюду — Гефсиманский сад, Где только есть сады. Сегодня день под Рождество. И страшное на вид, Сегодня все мертвым мертво, Что бытию грозит, И если Бог шепнет звезде Неслышно о тебе, То значит в божеском труде Твоей сиять звезде, Сегодня день под Рождество, Тишайший Божий день, Не тронь пылинки рукавом, Снежинки не задень. И Белоснежного в тени С поникшей головой — Лишь краем ока сохрани, То охранитель твой. Он отдыхает невдали И шепчет между тем: O, не спеши, дитя земли, В обещанный Эдем,,., ИКОНА РОЖДЕСТВА Важнейшая задача иконы - показать незримый внутренний мир христианина; через видимые краски передать духовный смысл происходящего с человеком при его встрече с Богом. Соответственно, о многих иконографических сюжетах можно сказать, что они "искажают" видимость во имя восстановления чистого смысла события[*.] Чтобы понять необычность иконографического изображения Рождества, подумаем, как можно было бы "естественно", "нормально" изобразить его. Рождественские открытки и здравый смысл предлагают, прежде всего, представить себе хлев с одной-двумя овечками и Мать, ласково и любовно взирающую на Младенца. Но если мы всмотримся в икону Рождества - как ни странно, именно этих двух, казалось бы, самых естественных деталей мы не увидим. Что заметнее всего, нет хлева. Нет деревянной или глинобитной постройки, нет соломы, нет кормушки, нет овечек. Младенец лежит не в построенных человеческими руками яслях, а в пещере. Почему же пещера? - Потому, что иконописец старается передать смысл происходящего; ее свидетельство отвечает на вопрос - "что это значит для нас, людей, и для нашего спасения?". Дело не только в том, что родился младенец. Пусть даже чудесный младенец и рожденный чудесным образом. Смысл того, что произошло с Марией, передают не столько "хроники" Матфея или Луки, сколько позднейшее богословское свидетельство Иоанна: "Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины" (Ин. 1,14). А Евангелие от Иоанна вообще является смысловым, богословским комментарием к событиям, описанным в трех более ранних Евангелиях. Для Иоанна, писавшего позднее остальных евангелистов и, по свидетельству древнейших церковных историков, восхотевшего дополнить уже имевшиеся описания жизни Христа раскрытием духовного смысла евангельской истории, было недостаточно чистой хронографии. — 160 —
|