|
А мы плохо пользуемся этим. Мы слишком напуганы тревогами взрослого мира и за этими тревогами не видим детей. В Москве вышло уже несколько сборничков под названием "Антихрист в Москве". Но с ними ведь в школьный класс не пойдешь. Туда надо идти с вестью о том, что "Христос в Москве" - ибо "Христос посреди нас!". Представим, что я пришел в школу и в течение трех недель беседовал с детьми. В результате, один слушатель захотел креститься. Пошли. Крестили. На следующий день, когда я приду в класс, для меня возможно два варианта поведения. В первом случае я скажу: "Жидо-масоны вы проклятые! Я уже три недели говорю вам о православии, а только один из вас вырвался из-под влияния гнусного рока и порнографии!", а во втором случае: "Посмотрите, какая у этого Ваньки физиономия счастливая. Это - потому, что он вчера крестился. Кстати, эта радость может быть и вашей". Я предпочитаю второй путь. Издатели "Антихриста в Москве" - первый. "Мы - герои Брестской крепости, - говорят они. - Нас со всех сторон окружили враждебные силы, с окон газами травят, под нами подкоп ведут, сверху бомбы бросают... В общем, быть православным - это здорово, айда все до нашего каземата!". И, надо сказать, что даже в такой проповеди был бы больший динамизм и больше правды, чем в той, какая ведется сейчас со страниц православных изданий и в телесюжетах. Все же воинская символика - это тот язык, что близок сердцу мальчишки. На этом языке он сможет понять, что речь идет о чем-то живом и ждущем от него выбора и участия. Но и такая проповедь редко слышна. По большей части язык нашей проповеди еще анемичнее. "Храните веру предков" и "имейте сокрушение сердечное" - в этих призывах так мало может узнать себя молодой человек. Православие - это воинская этика. Церковь - не только больница для раненых и уставших, но и воинский орден, самое вступление в который столь похоже на воинскую присягу. Крещение пронизано воинской символикой и начинается оно с вызова и объявления войны диаволу. Слово "война" пугает старика и радует мальчишку. И если мы хотим, чтобы Россия не перестала быть православной, чтобы молодые люди находили дорогу к храму, не следует ли нам от "миротворческих" проповедей перейти к духовно более реалистическим, и ясно и громко сказать: "Мы - христиане - ведем войну (не с людьми, конечно, а с помыслами и духами зла) и под наши знамена созываем тех, кто понимает, чем слово работа отличается от слова служение. Мы не обещаем победу. Мы сами устали за две тысячи лет боев. Мы предупреждаем, что будут раны, пленения и поражения. Ну так что ж за беда - сегодняшний долг и сегодняшнее веление сердца не допускают торговаться и взвешивать шансы на успех. Идя вперед - рискуем телом, оставаясь на месте - душой." — 13 —
|